Из всего сказанного, кажется, услышала только одно:

— Он сказал, что собирается... меня кормить? — запаниковала я.

Это что, была не разовая акция?

— Он сказал, что позаботится. Я сначала подумал, что демонам своим ухаживать разрешит, но теперь осознаю, что Релин скорее сам бросится грудью на столь важную миссию, — а вот брат смеялся и даже не скрывал этого.

— Папы Алвина на него нет.

— Ты серьёзно думаешь, что наши гиперзаботливые родители не в курсе и не приняли бы меры перед отъездом? — хмыкнул Виктор.

И вроде бы ничего такого он не сказал. Я и сама должна была об этом догадаться, если бы не была так взволнована. А если не приняли, то... их всё устраивает?

Снова вспомнилось мамино «милый» по отношению к красноволосому демону, а ещё было «сильный, заботливый, красивый» и вот это вот коронное «мечта всех демониц».

Заскрипела зубами.

И почему я раньше не замечала столь открытого сводничества?!

«Потому что даже в страшном сне не рассматривала Релина, как мужчину», — услужливо подсказали заработавшие мозги.

Кристалл снова мигнул, разразился противным писком, и брат заледенел, становясь чужим и недоступным. Печально улыбнулась.

— Иди. Я буду ждать твоего возвращения.

Из комнат Виктора ушла расстроенная и задумчивая, но это не помешало стащить два шейных платка у демона. В конце концов, Релин действительно плохого мне не желает и нет смысла отказываться от совета. Ещё бы планы горизонтальные на мой счёт не строил, вообще цены бы не было.

М-да, кажется, восхваления мамы все же имеют свои плоды.

Выскочив в коридор, почти не удивилась, увидев подпирающих стенку драконов. Вчера указаний рабам я не дала, а они не из тех, кто тихо будет отсиживаться в своих комнатах, ожидая приказа. Поспешно отвела взгляд, чтобы не тонуть в бирюзовой бездне и чуть не зарычала. Хотелось бы сказать от отчаяния, но увы, всё оказалось намного банальнее.

Возбуждением от мужчин не пахло, но обычный аромат никуда не делся. Всё та же карамель наполнила лёгкие, и утихший на время голод дал о себе знать. К тому же мерзавцы зачем-то избавились от своей привычной одежды, и подпирали стену коридора в одних штанах, демонстрируя всем желающим рабские печати, украсившие мускулистые торсы. И слова «в одних штанах» нужно понимать буквально, потому что тонкая ткань практически не скрывала мужские достоинства. Даже думать не хочу, почему они забыли рубашки, обувь и трусы!

Небо, как же я сейчас их ненавидела!

И всё равно не могла отвести взгляд, жадно рассматривая живую собственность. Конфетки. Красивые, аппетитные и с совершенно несъедобной начинкой.

Интересно, к маме они тоже подлизывались, пытаясь добиться места получше? Она поэтому их всегда отсылала, чтобы не будили аппетит? Если бы не хорошая память и мстительная натура, я бы, может, забыла, что была для них пустым местом — уж очень хороши.

Желание душило, капало на расшатанные прошедшими сутками нервы, дразнило и намекало, как с драконами может быть хорошо. Я отчётливо ощутила, как заныл низ живота и намокли трусики. И за то, что теку от вида близнецов, я их ненавижу ещё сильнее! Вот что им стоило быть ко мне немного подружелюбнее раньше, а?

— Госпожа, — позвал один из братьев, когда молчание затянулось. Стояла посреди коридора и пялилась на них, как малолетка. — Вы позволите к вам обратиться?

Не голос, а музыка для ушей: мягкий, ласковый, проникновенный и если бы не случайно проскочившая нотка самодовольствия, я бы прикрыла глаза и слушала, слушала...

Гады. Мерзкие чешуйчатые сволочи! Знают же, как выглядят, как действуют на женщин и пользуются этим на всю катушку. Я бы порадовалась, что такие экземпляры решили меня соблазнить, если бы это было от чистого сердца или хотя бы из-за банальной похоти, а не потому, что стала для драконов госпожой!