– Страшно было, – он поморщился и натянул рубаху на плечо. – Без силы-то я человек. Зимой работы навалом, а потом – ни капли чар. А просить кого-то... Объяснять придётся. А об этой карте даже наставительница Снежна не знает. Никто не знает.

– И правильно, что скрыл, – одобрила я и встала. И верно, полегчало после работы с кровью. – Ладно. Давай на выход. Всё, что мы могли здесь найти, нашли. Есть хочу.

– А есть? – оживился Зим.

Я вспомнила, где бросила вещи:

– Немного. По дороге сгрызём.

И помыться хочу, да. Всю ж пещеру на карачках проползла... Рубаху и штаны – только выбрасывать. Но прежде – в сугроб.

Пёс уже ждал нас у входа-выхода. Мы шустро собрались и, напоследок оглянувшись на пещеру, отправились за безлетным. И обратный путь не заметили, истребляя мои припасы. А пока рот Зима был занят едой, я напряжённо обдумывала его тайну. Скрытая память, карта пределов... и Шамир, конечно же. То, что он видит Шамира, очень важно. И, кажется, у меня есть тому объяснение.

«Если я не успею, моё дело продолжат потомки...»

Если дело Забытых дожило до наших дней, то почему бы не дожить делу Ясена? Он ведь тоже мог собрать группу тех, в ком желание помочь Шамиру было сильнее страха. И они тоже могли передать дело потомкам. А потомки – всплыть сейчас, подобно мне рассмотрев в тенях на снегу следы новых старых Забытых. И кто-то из них мог вернуть Зима с Гиблой тропы. Чтобы дать знающим ключ. К чему? Сходим – проверим.

Хотя... К Зиму, скорее всего, приложил руку безлетный. Снег покровом на памяти, ледяная карта на коже, глаза хладнокровного, способные видеть то, что не видят ни пишущие, ни говорящие, да и не каждая искра заметит... Что-то ещё есть в нём, кроме карты. Или в карту вшиты чары, которые мне ни за что не распознать. А вот искре постарше... Ладно, об этом я думать не буду. Пока. И без того голова кругом.

Однако безлетные, истинные знающие, конечно, были на стороне Ясена и Шамира. И хоть так смогли оставить подсказку.

Ух, хочу в пределы, хочу-хочу-хочу...

Но сначала всё-таки зачарованная стена. Нет, сугроб. Нет, стена, в туманном кольце же нет снега.

– Зим, а стена видна?

– Не-а. Никто не видел. Только ощущали чары и не могли пройти. Упирались во что-то. Ну и чары её не брали.

Никто не видел – а я увидела. Как искре не увидеть работу искры?

Стена тянулась с запада на восток, в версте от воронки. Стена – это водопад мелких искр, льющихся с угрюмых утренних небес, и его край был так высоко, что не рассмотреть.

Зим тоже попробовал пройти, причём с разбега и с какими-то чарами, но бодро отлетел обратно, с «душой» и «матерью» приземлившись в ледяную грязь. Я же рисковать не стала. А вдруг пройду. Или чары на меня непредсказуемо подействуют. Или я – на чары. И по-прежнему на всю округу – ни одного обработанного камня.

– Я иду обратно, – сообщила, развернувшись. – К Норову и псу.

– А я ещё попробую, – предсказуемо решил Зим, потирая ушибленное седалище.

– Тогда до встречи у саней, – я оправила грязную шубку. – Но если вдруг не застанешь, то я в сугробе. Моюсь. И чтоб не подсматривал!

Знающий смерил меня насмешливым взглядом и многозначительно фыркнул. Да, этот мой облик такой же страшный, как и все нынешние. Но знал бы он, как выглядят искры на самом деле... И так хочется верить, что Силь прав и однажды ко мне вернётся моё лицо...

Я бросила тоскливый взгляд на стену искры, развернулась и побрела обратно. Помыться, переодеться, почистить верхнюю одежду и обувь, поспать... Примитивно, но сейчас я поняла, что готова всю жизнь жить по такому простому плану, лишь бы не было никаких Забытых. И лишь бы мы сейчас справились.