Мёртвое.

4. Глава 3. Пепел силы

– Ось, а что это? – Зим усердно искрил вопросами.

– А на что похоже? – я уже плела из искр верёвку.

– Город из песка, – немедленно отозвался он. – Дети на морских побережьях такие строят. Видела?

Я кивнула. Да, похоже. Оплавленные камни – что мелкий мокрый песок, слитый в хрупкие башни. И только их мне и не хватало, чтобы понять, куда подевался острог-Сердце. И всё, что я о нём узнала – и накануне в Гостевом, и от Зима, – теперь сложилось в узнаваемую картину.

Надо было не вокруг каждой сплетни бегать, а сгрести их в одну кучу и посмотреть на всё сверху.

– Но зачем он здесь, я не понимаю, – развёл руками знающий.

– Я – вниз, – я сбросила верёвку. – Догадка есть, но пока недоказуемая. Хочу покопаться в памяти. Но прежде, Зим. Ты сам в Сердце заезжал?

– Конечно, – нахмурился знающий. – И много раз. К чему эти вопросы?

– И оставался на ночлег? – я настойчиво гнула своё. – Как надолго задерживался?

– Вообще ни разу не ночевал... кажется, – и он сам этому удивился. – Так, перекусил – и в путь.

– А наши знающие там работали? – и сразу отругала себя за то, что не уточнила этот момент раньше. Но кто бы знал, что он окажется важным...

– Не уверен, – протянул Зим, и его светлые глаза стали подозрительными. И подозревающими. – Не понимаю, к чему ты клонишь, но точно к чему-то нехорошему.

– Я-то сама в Сердце ни разу не заглядывала, – пояснила я. – Прежде всё на юге работала или ближе к морям. Однако, Зим, посчитай странности. С людьми из Сердца никто не роднился. В Сердце никто долго не находился – об этом мне рассказали в Гостевом. И вообще его недолюбливали и считали странным, обходили стороной. Потом там случилась вспышка. А теперь на месте вероятного взрыва нет ни камней, из которых строились дома и стены, ни пепла – от вещей хотя бы. И неизвестно куда исчезли люди.

– Хочешь сказать, города... не было? – изумился Зим. – Но это же!..

– ...Зной, – я указала на оплавленные камни. – А Зной – это жара. Пекло. Перегрев. Расплавленный мозг. Затмение. И морок. Как в пустыне. Слышал о них? Когда от жары и жажды в раскалённом мозгу рождаются странные образы, и глаза видят их как наяву? И пьют воду – и верят, что это вода, хотя на самом деле они не держат в руках ничего, даже пустой кружки?

– Но... – знающий не мог в это поверить. – Но – целый город, Ось!.. Огромный торговый город!..

– И Зной, – снова напомнила я. – Забытый. Ты, кажется, обещал в них поверить. И даже заявил, что веришь.

...явно опрометчиво.

Да, он обещал. И честно пытался. Но разума хладнокровного, не привыкшего к волшбе и чарам, особенно к мощным чарам, не хватало, чтобы осознать личность Забытого и его способности. Зим понимал лишь то, чем владел сам, а то, что находилось за границами его возможностей, не умещалось в рамках его восприятия. Он попросту не понимал. И не мог понять... как понять.

И я сама тоже кое-что поняла. Знающие – те же люди, что и Зим. И в Забытых они будут верить по-людски – как в туманную сказку, страшную в прошлом и невозможную сейчас. А такая вера – прямой путь на Гиблую тропу. И если я помогу Зиму понять, что такое Забытые, то у него получится объяснить это, по-своему, по-человечьи, другим людям. И тогда у нас есть шанс справиться. Вместе.

Всё, Шамир. Извини, я больше не буду... Видишь, до меня дошло...

Я приплавила конец верёвки к карнизу, спрыгнула вниз и закачалась, упершись ногами в стену. Посмотрела снизу вверх на подавленного знающего и тихо сказала:

– Я не научу тебя верить. И память прошлого тоже вернуть не смогу. Но если ты очень захочешь, то сделаешь это сам. И первое, Зим, и второе. Нет ничего невозможного. Есть лишь то, что ты таковым считаешь. Я уйду в свою память, а ты... Ты ведь смог поверить в свою новую силу после Гиблой тропы? Смог её обуздать? Смог стать кудесником? Так что тебе мешает поверить в то, что есть чаровники сильнее тебя? Я, например, да, – я драчливо ухмыльнулась. – Не как знающая, но как искра. Хочешь, докажу?