Всю дорогу до своей машины я только и думала, что мне обязательно нужно поговорить с братом. Дэнни было четыре, когда я родилась, значит, ему известно – усыновили меня или нет. Но я не могла поехать к нему сейчас – я ведь пообещала не ворошить прошлое нашей семьи! Так что… пересилив свое желание, на выезде из парка я повернула налево и поехала домой, минуя трейлер Дэнни.

Как же было странно ощущать себя чужой в нашей семье – внешне я не похожа ни на кого из своих родных, выходит, и гены у меня совершенно другие. Вернис Кайл была абсолютно убеждена, что говорит мне правду. И при этом она отнюдь не производила впечатления потерявшей рассудок. Напротив, она вела себя со мной по-честному и видела в честности доброту. Как психолог, я не могла с ней не согласиться – правда всегда лучше лжи. Но как Райли Макферсон, которую в последнее время довольно часто подводило здравомыслие, я не была уверена в правильности ее действий.

Дома первым делом я попыталась подключить к новенькому широкоформатному телевизору старый видеоплеер, но для этого мне сначала понадобилось выйти в Интернет. Я принесла в гостиную ноутбук, положила на стол и, открыв, машинально сделала в поисковой строке Гугла запрос: «Как узнать, что тебя усыновили». Один из сайтов тут же выдал ответ: «Поговорите с вашими родственниками». Разумеется, я бы поговорила, но у меня их нет! Единственная надежда на Дэнни. Следующее предложение было: «Поищите записи о вашем рождении». Легко сказать, но записи о рождении не хранятся так просто на сайтах. «Проверьте место рождения в своем свидетельстве». Мое свидетельство о рождении осталось у меня в квартире в Дархеме, к тому же я не знаю, где оно там лежит. Кажется, в последний раз я держала его в руках подростком. Не помню, чтобы я в нем обнаружила что-нибудь необычное.

Закончив поиски в Интернете, я села у ноутбука, сложив на коленях руки – настраивалась на предстоящий просмотр кассет. Я немного нервничала – как я отреагирую на эти записи? Какой увижу сестру? Я ведь ее совсем не помнила. Она всегда была для меня девочкой с фотографии, но сейчас… Я боялась, что мне станет еще больнее и еще более грустно от сознания своей потери. Дэнни жаловался, что ему слишком часто приходилось слушать, как Лиза играет. Ну а я, наоборот, с радостью бы отдала год жизни, лишь бы услышать ее хоть раз!

Согласно инструкциям в Интернете мне нужно было подсоединить видеомагнитофон к телевизору специальным кабелем, который, как я догадывалась, мог храниться на кухне, в ящике, набитом разным хозяйственным барахлом. Я пошла в кухню и стала там рыться. Найти нужный кабель в ворохе всевозможных других проводов оказалось не так-то просто. Наконец я нашла то, что мне было нужно, вернулась в гостиную, подсоединила видеомагнитофон к телевизору и, вставив самую старую кассету, датированную 1980 годом, нажала на кнопку «Воспроизвести».

Как только видео началось, я машинально пересела на край дивана, сжимая в руке пульт. Картинка была зернистой, но все же я смогла разглядеть девочку на огромной сцене – она приготовилась играть на скрипке, зажав инструмент между плечом и подбородком. Она казалась такой маленькой, что мне с трудом верилось, что это Лиза. Но вот она заиграла, камера приблизилась, и я смогла разглядеть ее светлые волосы и лицо. Из-за плохого качества пленки черты были нечеткими. И тем не менее теперь я могла представить себе, какой была моя сестра в 1980 году. Она выглядела худенькой и хрупкой, но по-взрослому сосредоточенной. Отрывок, который она исполняла, был мне незнаком, но, как я поняла, он был очень сложным. От всего этого у меня слезы навернулись на глаза.