Педагогический состав разделился на гостеприимных и подозрительных. Первые восприняли появление нового персонажа, если уж не с восторгом, то с явным интересом, а вторые, во главе с Райденом, откровенно сочились скепсисом.

– При все уважении, ректор Моррис, вы уверены, что…эта…этот преподаватель справится? У нас тут, знаете ли, не курорт. Нежные и слабые долго не живут.

– Нежные и слабые? – картинно ужаснулась Альмира, приложив ладони к щекам, и начала оглядываться, – Где? Не вижу. Или вы про меня?

– Про вас, милочка, про вас, – снисходительно согласился Райден, – У нас тут, если вы не заметили, чисто мужской коллектив. А знаете почему?

– По причине высокой концентрации комплексов и шовинистских заморочек на квадратный метр?

Молодец, не растерялась!

Я предусмотрительно сдержал улыбку, заметив, как у Райдена изумленно открылся рот. Кажется, новый преподаватель не промах.

– За меня не переживайте. У меня двадцать пять лет стажа в высшем учебном заведении. Студенты везде одинаковые, так что общий язык мы с ними найдем. А с остальным буду разбираться по ходу… – Альмира осеклась.

Потому что в этот момент дверь снова распахнулась, пропуская в библиотеку последнего опоздавшего.

– Извиняюсь за задержку, – магистр Рейв смело шагнул вперед, но увидел Альмиру, споткнулся и нервно потянул себя за воротник рубашки, словно вытягивал себя из бездны или депрессии… – я…это…как его…

Наблюдать за его реакцией было интересно, особенно когда сообщил главное:

– Альмира, с магистром Рейвом вам уже доводилось встречаться.

Она фыркнула и отвернулась, а на девичьих щеках выступил неровный румянец.

– Спешу вас обрадовать. Магистр Рейв – декан факультета боевой энергетики и с этого дня вы работаете под его непосредственным началом.

– Это плохая идея, – угрюмо возразил он.

– Госпожа Альмира проявила склонности именно к созданию энергетических потоков, так что ее назначение не обсуждается. У вас неделя, чтобы ознакомить ее с учебным процессом и ввести в курс дела. К следующему понедельнику она должна приступить к занятиям.

Рейв и Альмира обменялись недовольными взглядами, но возражать не посмели.

Ну вот и чудно. Одной проблемой меньше.

Радуясь тому, что все так удачно сложилось, и что получилось так быстро переложить проблемы с больной головы на здоровую, я закончил собрание на весьма позитивной ноте.

– Счастливо оставаться. Я пошел по делам.

***

Альмира

Когда ректор меня представлял, вспомнился старый бородатый анекдот.

– Обезьяна, зачем ты пошла на физфак? Почему не на географак, там же легче?

– Зато я самая красивая девушка физфака!

В общем, стать тут самой красивой девушкой труда не составило, ибо я оказалась единственной женщиной среди пестрого педагогического общества академии. Мужики тут были всех мастей и возрастов. Молодые, средних лет и старше. Блондины, брюнеты, рыжие, худощавые, жилистые и мускулистые… В общем, на любой вкус и цвет.

Блондин в свободной рубашке и темных брюках беспрестанно вертевший в руках странное подобие кубика-рубика, приветствовал меня слишком уж радушно. Зато шатен с длинной косой и хищным профилем, в старинном кафтане поверх рубахи и облегающих кожаных брюках, хмурился и возмущался. Как это ректор додумался разбавить их брутальное общество таким нежным цветочком, как я?!

Однако меня нисколько не обескуражило отношение этих домостроевцев к женщине-преподавателю. Чего с них взять-то, кроме бочки тестостерона?

У меня уже давно иммунитет к махровому домострою. Особо убежденных, что женщина должна быть босой, беременной и на кухне, легко ставила на место интеллектуальными методами. То есть била в самую чувствительную точку брутального эго – в его мнение о собственном уме. После этого ко мне хотя бы прислушивались.