А он на ухо едва не рычит:

– Ты куда собралась?

– Домой.

– В машину иди и не спорь.

Эм-м… я ведь не собиралась спорить, просто по наивности полагала, что реально смогу удрать, но я же невезучая как бы.

Склонив голову, иду рядом со Стельмахом. Ещё бы я рядом не шла, когда его горячая, едва не обжигающая рука крепко держит меня за руку. Наши пальцы переплетены в замок. Хм… странно, но я, кажется, чувствую обручальное кольцо на безымянном пальце у Стельмаха. Почему до сих пор не снял?

– Всё. Дальше я сама, – пресекаю попытку Стельмаха запихнуть меня в салон своей машины насильно.

– Только попробуй не сесть.

Закатываю глаза. Ну какой же он нудный сейчас, и как я жила с этим человеком столько лет, да ещё умудрилась влюбиться в итоге?

Забравшись на сиденье, молча пристёгиваюсь ремнём безопасности. Не хочу разговаривать с бывшим мужем, но не получается. Меня просто распирает любопытство.

– А как там мои цветочки поживают? Ты их хоть поливаешь?

– Они давно засохли.

– Почему я узнаю об этом только сейчас? – я на взводе. – Ты что не мог мне позвонить и сказать, чтоб я их забрала, раз тебе до этого нет никакого дела?

– Высказалась? – без агрессии спрашивает.

Молчу. За цветы обидно, я их столько лет выращивала, заботилась как о родных детях: пересаживала всегда вовремя, удобряла и поливала. А Стельмах угробил всё за какой-то месяц с хвостиком.

Заметив, что на перекрёстке “Туарег” сворачивает в противоположную от моей квартиры сторону, начинаю паниковать.

– Почему на перекрёстке ты повернул налево? Мой дом в другой стороне, ты же знаешь это, Лев!

Молчит. Вижу, как ухмыляется нагло, но специально не отвечает, чтоб в лишний раз меня побесить.

– Лев, ау… Ты же слышал, что я только что спросила. Хватит морозиться. Куда ты меня везёшь?

– Домой везу. Там, где мы жили одной семьёй.

– Зачем?

– Заберёшь свои цветочки.

– Так они же все засохли.

– Ну, значит, заберёшь то, что от них осталось.

– Горшки, что ли? – не унимаюсь я.

– Ах, Ася, – вздыхает, – помолчи хоть немного. Лучше музыку послушай.

И чтобы больше меня не слушать, Стельмах врубает какую-то радиостанцию на автомагнитоле.

***

Наивно полагать, что когда мужчина, пусть и пока ещё законный муж, везёт тебя к себе домой, то делает это исключительно из бескорыстных побуждений. А я нет, чтобы воспротивиться этому и показать свою гордость, послушно сижу по правую руку от Стельмаха, да ещё и молчу, потому что он об этом попросил.

Нет, со мной определённо что-то не то происходит, иначе я не понимаю саму себя. Но думать об этом как-то не хочется, возможно, всему виной моё одиночество – оно тяготит, морально опустошает, хотя и имеет свои плюсы. Самый большой плюс одиночества – я наконец-то перестала быть удобной для мужчины, а могу позволить себе оставаться самой собой.

“Таурег” подъезжает к знакомому коттеджу, и моё сердце готово выпрыгнуть наружу. Волнение накатывает мощной волной, а тоска заползает под кожу. Никогда не думала, что буду скучать по своему дому, что он будет сниться мне едва не каждую ночь. А сейчас понимаю, как же сильно мне его не хватает.

Кроссовер въезжает во двор, а я поворачиваю шею влево-вправо, взглядом обвожу хорошо освещённую уличным фонарём местность. На первый взгляд здесь ничего не изменилось: и вечнозелёные туи на месте, и мои кусты роз никуда не делись, странно, но они всё ещё цветут и это в конце ноября!

Заметив мой интерес, Стельмах ненадолго скашивает взгляд в мою сторону. Мне кажется или на его губах действительно играет лёгкая улыбка. Хитрый как лис, грозный как лев, одним словом – животное, дикое и своенравное. Сколько лет я знакома с этим человеком, но так и не смогла его по-настоящему узнать, понять истинную сущность.