Рэймер наконец просмеялся.

— Права, конечно, — сказал он, уже просто улыбаясь. — Только Лана теперь требует свадьбы, а Крист боится этого слова как огня.

— Под юбку он к ней лезть не боялся, — буркнула Амелия, и Монтегрейн снова расхохотался.

— Это ты ей тоже сказала?

Мэл пожала плечом, что он прочел, как: «Не помню, я много чего говорила».

Рэймер смеялся бы дольше, если бы ногу вдруг не прожгла острая боль.

— Что-о?! — Амелия резко вскочила со своего места.

— Нога… горит… — выдавил он, хватая ртом воздух — точь-в-точь те самые ощущения, когда магический огонь жрал его ногу на самом деле.

Мэл торопливо убрала компресс, швырнула бурую тряпку в таз и склонилась над пораженным местом.

Стало чуть легче. Все еще восстанавливая дыхание, Рэймер приподнялся, чтобы самому посмотреть на исход их экспериментального лечения. Он ожидал увидеть по меньшей мере волдыри, если вообще не прожженную до кости плоть, но увидел лишь чуть покрасневшую кожу со старым следом от ожога — никаких новых повреждений.

— Аура, — пробормотала задумчиво Амелия.

— Что аура? — вышло грубее, чем следовало, но она не заметила, увлеченная изучением того, что он, не имея больше дара, видеть не мог.

— Она сильнее колышется.

— Колышется?

— Пульсирует.

Черт, ему это не говорило ровным счетом ни о чем.

— Это плохо? — спросил Монтегрейн прямо, пока она не придумала еще какое-нибудь красочное сравнение вроде «дрожит» или «колеблется».

Амелия посмотрела на него совершенно растерянным беззащитным взглядом и развела руками в воздухе.

— Я не знаю…