— А теперь ложись. Я хочу приложить компресс непосредственно к месту ранения.

Теперь-то он почувствовал запах крови — когда она приготовила чистую ткань, сложила ее в несколько раз и разместила на дне таза, после чего выдавила на нее все содержимое шприца.

Движения выверенные, спокойные, действия явно привычные, лицо тоже спокойное — умиротворенное даже. Сглупили знатно: надо было сегодня привлечь ее к приему родов у лошадей — крови не боится, могла бы помочь и заодно почувствовала бы себя полезной.

— Ложись, — повторила Амелия строго.

Верно, потому что он просто сидел и нагло на нее пялился. Она красивая на самом деле, когда вылезает из своего кокона. Бледная просто очень, поэтому с первого взгляда кажется невзрачной.

Рэймер улегся на бок на здоровую ногу, и Амелия аккуратно разместила на травмированном колене пропитанную кровью ткань.

— Больно? — серьезно заглянула в глаза.

Больно не было. А вот странно горячо — да.

Он покачал головой.

— Скажи, если станет больно, — предупредила Амелия, шагнула ближе и вдруг накрыла прохладной ладонью его лоб. — Жара нет, — сделала вывод.

«Что ж ты такая смелая, только когда кого-то врачуешь?»

— Что? — она что-то прочла в его взгляде.

— Ничего, — соврал Рэймер. — Подумал о том, что такого ты сказала Лане, отчего Дрейден теперь получает от нее не ласку, а тарелкой по голове.

Амелия изумленно моргнула и отступила, глянула на свою руку, которой только что касалась чужого лба, словно только сейчас сообразила, что сделала, и торопливо убрала ее за спину. Отступила еще, так, чтобы между ними оказался круглый стеклянный столик.

— Не знала, что их конфликт перешел в фазу боевых действий, — пробормотала она, с сомнением покосившись на кресло, видимо, сделав вывод, что если сейчас сядет, то фактически даст согласие на продолжение разговора.

Она все-таки села.

Сочтя это добрым знаком, Рэймер приподнялся на локте, подставив ладонь под голову. Волосы уже почти высохли и свисали по руке спутанными прядями, тоскующими по расческе.

— И все-таки, что? — повторил свой вопрос с улыбкой.

«Давай уже, улыбнись в ответ».

Улыбнулась, немного смущенно. Пожала плечом.

— Ничего такого. После того как я застала их с Дрейденом… — Осеклась и устремила на него вопросительный взгляд — не хотела сболтнуть лишнего, если он еще не в курсе.

— В малой столовой, — подсказал Монтегрейн. — Меня уже просветили.

Амелия расслабилась — сдавать неудачливых любовников ей явно не хотелось. Так себе Гидеон выбрал шпиона — профнепригодного.

— С Кристом мы поговорили сразу, — продолжила Амелия, сжав ладони между колен. — А Лана зашла ко мне через пару дней — решила извиниться. Сказала, что они с Дрейденом так любят друг друга, что погорячились, и клялась, что этого больше не повторится. А я… — Снова прервалась, закусив нижнюю губу.

— А ты-ы? — весело подтолкнул Рэймер.

— А я сказала, что если мужчина заваливает тебя в общественном месте, то это точно не признак любви и уважения! — выпалила Амелия с таким выражением лица, будто это из нее выпытали.

Монтегрейн рассмеялся. У нее был такой воинственный вид, когда она говорила, что выглядело это и правда забавно.

Если она высказала свое мнение Лане в той же манере, то ничего удивительного, что девчонка прониклась и перекрыла Кристису доступ к телу. Этак теперь до свадьбы ему точно ничего не светит.

— Что смешного? — возмутилась Амелия, не успев спрятаться в свой до ужаса раздражающий Рэймера кокон безразличия и покорности судьбе.

— Бедный Крист, — простонал Монтегрейн сквозь смех.

— А по-твоему, я не права? — светло-зеленые глаза воинственно блеснули, подбородок приподнялся.