— Черт вас раздери! — Глава СБ в сердцах саданул ладонью по своему колену. — Я догадывался, что вы не самая умная женщина, но не знал, что вы, леди Монтегрейн, — ее новое имя — с особым отвращением, — полная дура!

Ногти впились в ладони, но она сдержалась.

Лишь пробормотала:

— Даже так?

— Именно так, — взвился Гидеон. Поднялся на ноги и сделал к ней два широких шага, тем самым мгновенно преодолев расстояние между ними. Остановился, и Мэл нехотя приподняла голову, чтобы не изучать пуговицы на его сюртуке. — Если после нескольких брачных ночей вы вдруг прониклись симпатией к вашему новому суженому, то смею вас разочаровать: Рэймер Монтегрейн далеко не дурак, и можете даже не рассчитывать на его хорошее отношение к вам — он просто приручает того, кто может быть для него опасен. — Амелия молча смотрела на даже еще больше обычного побледневшего от злости мужчину и не отводила взгляд. — Если вы все еще хотите свободу и поддержку короны, вам следует еще раз подумать над своим ответом. Итак, что вы выяснили?!

Гидеон прямо-таки навис над ней. Однако страха не было. Когда прошлым утром Шеба шагала к ней от ворот к крыльцу, высунув из пасти огромный клык, было страшнее.

— Вы правда думаете, я успела бы за неделю втереться к мужу в доверие? — спросила она со всем спокойствием, на которое была способна.

— Умная женщина смогла бы, — не остался в долгу Гидеон.

Устав смотреть на него снизу вверх, Амелия тоже встала, выпрямила спину и приподняла подбородок.

— Вы же только что сами сказали, что я непроходимая дура, — напомнила холодно.

Гидеон смотрел на нее тяжелым пристальным взглядом и не двигался с места, ясно показывая: «Я все еще жду».

Она отвернулась, прошла к окну и остановилась лицом к стеклу, обняв себя руками. Эти окна выходили на противоположную от входа в лавку сторону. Здесь дорога была уже, а пешеходов значительно меньше — Мэл уже поняла, вся основная деятельность жителей Монна за пределами их домов происходила на главной сквозной улице, тянущейся от одних ворот — выходящих на тракт, ведущий к столице, — до других ворот — от которых рукой подать до Монтегрейн-Парка.

Из-за спины не доносилось ни звука, но она даже не сомневалась: Гидеон не ушел. Ждет, замер, будто дикий кот перед прыжком на свою жертву — затаился.

— Монтегрейн почти постоянно занят делами поместья, — заговорила она, по-прежнему глядя на мощеную мелким камнем дорогу за окном и колышущиеся шторы на распахнутом окне в двухэтажном доме напротив. — Они с Кристисом Дрейденом целыми днями пропадают или в кабинете, или в полях, или где-то здесь, в Монне.

— Дрейден — кто-то больший чем просто управляющий? — Скрипнули половицы — хищник за спиной приблизился.

— Как минимум близкий друг.

— А как максимум?

Она пожала плечами, все еще обнимая себя и не оборачиваясь. Люди, проходящие мимо окна, слились в одну вязкую рябь перед глазами — ее хотелось сморгнуть, но не получалось.

— Они любовники? — не получив уточнений, Гидеон сам выдвинул версию.

Любовники ли? Может быть, как раз этим объяснялся отказ ее мужа от консуммации их брака, а не его благородством, как она себе надумала?

— Не знаю, — честно ответила Мэл. — Вряд ли. У Дрейдена роман со служанкой.

Откусить бы себе язык… Но в то же время до ужаса хотелось жить — и с каждым днем все больше. Если она не умерла за годы жизни с Эйданом, очень глупо умирать сейчас. А в том, что Гидеон расправится с ней, если она не покажет свою нужность, Амелия даже не сомневалась. Это Монтегрейн — владелец огромных территорий в Мирее, последний представитель великого рода. Потому-то СБ и готова рыть носом землю, чтобы не обвинить такого человека голословно, а искала неопровержимые доказательства. А она? Больше не Грерогер и не Бриверивз. Снова приложение, только уже к другому мужчине.