– «Д» – Дориан, «Э» – преступник. – Мира нахмурилась. – Лично и даже романтично. Очень аккуратная работа, но…

– Вот именно: но!

– Логично ожидать более серьезных повреждений на лице и гениталиях, а также следов сексуального насилия. Если это дело рук обманутого возлюбленного или неадекватного поклонника, который вообразил, что у них отношения, это должно отразиться на характере ран.

– Да. А мы наблюдаем нарастание издевательств. Все больше унижения, боли, страха и крови. Кстати, Моррис сказал, отдельные раны обрабатывали.

– Ясно, – кивнула Мира, – чтобы не умер прежде времени. Смертельная – в живот?

– Да, ею закончили. Сознание потерял далеко не сразу.

– Нужно больше информации об убитом и его окружении. Если здесь не личные счеты и жертва выбрана случайно, вполне возможно, что ты имеешь дело с группой преступников.

Да, подумала Ева, именно так.

– Например, любовники с инициалами «Д» и «Э», которые заводятся от пыток и убийства?

– Нужно больше данных, – повторила Мира. – Если выбор жертвы сознателен, то преступник хочет унижать и терроризировать, стремится к полному контролю. Если же Дориан Купер попался случайно – а я пока склоняюсь к этой версии, – все равно надо искать садиста, который терроризирует психологически, отрезая волосы, и физически, причиняя боль связанному и беспомощному.

– А сердце? Оно все меняет, это подпись.

– Не исключено. Если любовники, весьма вероятно, что мы имеем дело с сексуальными садистами, которые используют унижение и причинение боли беспомощному для возбуждения собственного сексуального желания, которое удовлетворяют друг с другом. Признаков пикеризма не вижу, – пробормотала Мира. – Ударов ножом в грудь и ягодицы, калечения гениталий, изнасилования. Различный характер ран, предметов…

Она замолчала и, как часто делала Ева, прошлась вокруг доски.

– Обычно в таких парах есть активный и пассивный. Один причиняет боль, другой наблюдает. Или один заставляет другого причинять боль. В нашем случае вполне возможно, что убийцы равноправны.

– Все это надо спланировать: подыскать укромное место, где можно мучить жертву двое суток, раздобыть машину, инструменты…

– Психопаты, которые планируют и даже репетируют. Садисты, которые получают удовольствие, причиняя боль. Или крайний случай сексуального садизма, когда активный партнер убивает пассивную жертву. Мучение и смерть приносят высшее наслаждение. Они убеждены в своей любви, а жертву рассматривают как дар друг другу.

– Не уверена, что Купер – первый. Пробиваем по базе. Точно не последний. Хищнику и садисту нужна жертва, любовникам – сексуальный кураж.

– Согласна. Возможно, сердце действительно подпись, символ, а преступник романтизирует убийство и жертву. Может быть, преступник-одиночка, лишенный сексуального драйва. Романтик. Точнее, к сожалению, сказать не могу.

– Все равно спасибо, наметилось несколько версий. Допросим друзей, коллег, получим ответ из международной базы. Как только что-то накопится, отправлю тебе отчет. Спасибо, что уделила минутку.

– Твой кофе того стоит! – Мира с улыбкой протянула Еве пустую чашку. – Выглядишь отдохнувшей. Большая редкость!

– Столько дней проваляться на пляже…

– И молодец, ты заслужила! Мы еще не скоро забудем тридцать первое декабря… Держи меня в курсе, – добавила она, кинув последний взгляд на доску и направляясь к двери. – Хотелось бы заняться этим делом.

Оставшись одна, Ева села за предварительный отчет и папку с материалами. Добавила на доску поступивший отчет Морриса. В коридоре раздались тяжелые шаги Пибоди.