Изначально я женился для фасада. Для хорошего такого прочного фасада. Социум любит состоявшихся и красивую картинку. Я амбициозен, и моя карьерная лестница только начинается. Да, я на высшей ступени в своей сфере, но мне этого мало. Аппетиты растут, и мне нужна власть. Алчно? Может быть. Но я так устроен, что мне всегда нужна цель, которую я покорю. Я азартен в этом вопросе. Пределов нет.

Итак, Таня была разбита, беременна и разведена. Ее муж скрылся за горизонтом, а она, растерянная, на четвертом месяце беременности. И тут мне подумалось: чем не судьба, Доронин? Жена, ребенок, дом и собака. То, что надо для отличной репутации и красивого фасада. Я никогда не лгал Татьяне. Мы нуждались друг в друге. Я помогал ей, она - мне. Я вытаскивал ее из депрессии, кроил и сшивал заново, как нужно мне. Все получилось. Семья случилась. И в какой-то момент мы втянулись. Ничто человеческое мне не чуждо. Да, я осознаю, что холоден, бесчувственен и циничен. Но семья, ребенок, тепло, уют, и я решил дать Татьяне долю ванили. То, что ей было нужно. Я учитываю желания женщин.

Ребенок. Я воспитывал дочь Татьяны как собственную. Она родилась, развивалась и росла на моих глазах. Она впитывала мое воспитание. Я давал ей все, что необходимо, и по сей день даю. Я привязался к ребёнку и воспринимаю ее как родную. Анастасия, Нюся, моя девочка - тут я бессилен перед ребенком. Смысл жизни в нашем продолжении, в детях. Пусть она биологически не моя, но… Но бог смилостивился, когда отнял у меня возможность иметь своих детей, наказывая за пороки и отмывание грехов других, которые я, похоже, беру на себя, оправдывая перед законом. Он дал мне Настю.

Но потом появился он. И у Тани случился рецидив. А я не в силах помочь избавиться от болезни тому, кто не желает излечиться. И вот мы в разводе, моя бывшая вновь вышла замуж за первого мужа и совсем недавно родила ему еще одного ребенка. Мальчика. В этом заключается ее счастье и ее утопия. Я не вправе судить и лишать ее иллюзии…

- Да, я на стоянке, пусть Нюся выходит, я встречу ее в холле.

- Захар… - пауза, вздыхает, а я усмехаюсь в трубку. Таня думает, что сделала мне больно своим предательством и уходом. И до сих пор переживает по этому поводу. Святая женщина, даже не подозревает что души у меня нет. Я давно продал ее дьяволу за успех.

- Татьяна… - вторю ей, улыбаясь. Эта женщина вызывает во мне лишь светлые воспоминания. Никакой обиды и боли нет.

- Зайди. Нюся собирается. Чаем тебя напою, я пирог испекла, - тихо произносит она с виной в голосе.

- Ну что ты, Татьяна. Ты не виновна. У меня все замечательно, - отвечаю я. Молчит, готов поспорить, кусает губы. – Я жду Настю, - скидываю звонок, выхожу из машины, поднимаю ворот пальто и иду к подъезду.

Дышу. Холодно. Вчерашний холодный ливень принес заморозки. Надеюсь, эта маленькая дурочка Элина не заболела. Сумасшедшая женщина. И тоже больна. Гораздо хуже, чем Таня. Но если моя бывшая жена в свое время выбрала смирение, то Элина выбрала саморазрушение. Крайняя форма отчаяния. И меня опять цепляет. Я тоже не совсем адекватен. Мне нужны ее внутренности. Мне нужна ее болезнь. Я отрицаю понятие любви, но мне нравится вытаскивать ее из женщин как ненужный элемент.

- Папа! – вылетает из подъезда Нюся, и я ловлю ее налету, поднимая на руки. Да у Насти теперь два папы: биологический и я. Решили, что сейчас это будет правильно. Нет, мы, естественно, откроем ребенку глаза, когда она сможет это осмыслить. А по факту расскажем моей дочери, что я ей никто…