Трехпудовый утеночек со вкусом потянулся и выставил из-под одеяла ножку 38-го размера.

– Мамулечка, может, сегодня один денечек пропустим, ну только один?

– Нет, солнышко, невозможно, и потом сегодня приезжают Оксана и Дениска.

Машка издала вопль и кинулась к шкафу:

– Деня едет, ура! Что бы такое надеть? Может, джинсы с блестуном?

Толстенькая Маруся не испытывала никаких комплексов по поводу своей фигуры и без тени сомнения натягивала на себя все, что хотела. Оставив дочь крушить шкаф, я опять спустилась в столовую, где уже сидела Наташка.

– Что новенького, – спросила она, – у нас ночью пожар был? Кто это до трех утра визжал в кабинете?

– Ничего не слышала, помнишь Анну Михайловну Петрову?

Наташка рассмеялась:

– Разве можно забыть нашу завкафедрой? Тот еще фрукт гнилой, помнишь, как она талон на утюг не дала?

Мне стало смешно, и я рассказала Наташке все подробности телефонного разговора. Подруга пришла в полное негодование:

– Гони его отсюда, нужен нам тут ее сынишка, наверно, такой же высокомерный тип, как мамулька.

Утро покатилось в повседневных хлопотах. Сначала, бесконечно ноя о тяжелой судьбе младенца, уехала в лицей Маруся. Я с опаской смотрела, как она выкатывает из гаража мотоцикл и напяливает шлем. Охотнее всего запретила бы ей пользоваться этим кошмарным видом транспорта, но что поделаешь, если права на вождение можно получить уже в 14 лет, а площадь перед лицеем забита этими железными конями. Единственное, чего удалось добиться, – оставленный в сумке плеер. Мне всегда казалось, что уши на дороге не следует затыкать. Сегодня Маня собиралась медленнее обычного.

– Ну что ты возишься? – сказала я в сердцах.

– Сейчас, сейчас, – пропыхтела девочка, дергая какие-то ручки, – что-то у этой гадкой машины стали барахлить тормоза.

– Тогда оставь его дома, – испугалась я, – нельзя ездить с неисправными тормозами.

– Да нет, – отмахнулась дочь, – не до такой степени. На днях покажу механику.

Потом мы с Софи долго обсуждали меню обеда. И ей, и мне хотелось повкусней угостить Оксану. За всеми делами чуть было не опоздала в аэропорт.

Самолет из Москвы прилетел на пятнадцать минут раньше, и, когда, размахивая букетом, я ворвалась в зал, пассажиры уже начали выходить. Оксана и Дениска стояли около табло прилета.

– Привет! – закричали они радостно.

– Привет, привет, простите, опоздала, а что это у тебя на кофте?

– Представляешь, – сказал Денис, – около нас в самолете сидел какой-то козел, настоящий придурок. Стал телик смотреть – наушники сломал, а когда обед принесли, он его на маму опрокинул!

Оксана расхохоталась:

– Ладно переживать, неужели в Париже кофточку не куплю. Ну поехали, очень хочется посмотреть на быт миллионеров!

– Сейчас поедем, только, к сожалению, случилась одна непредвиденная неприятность.

И я рассказала им о звонке Анны Михайловны.

– А как мы его узнаем? – радостно спросил Дениска.

– Не знаю, как-нибудь.

– Смотрите, смотрите, – оживился Дениска, – вон козел стоит, который маму облил.

Я оглянулась. Возле справочного бюро маялся юноша лет двадцати, высокий, худой, нескладный. На нем была застиранная футболочка и индийские, слегка коротковатые джинсы, не очень чистые белокурые волосы падали на глаза, делая его похожим на тибетского терьера. На фоне аккуратных французов и разряженных туристов парень выглядел странно.

«Вот ведь чучело», – подумала я и отвернулась. Надо было что-то делать, лучше всего обратиться в справочное бюро. Милая девушка разрешила сделать объявление по-русски. Прокашлявшись, взяв в руки микрофон, я сообщила: