Лилиан, похоже, тоже была вне себя от любопытства и нетерпения.

– Знаешь, что я думаю? – произнесла она громким театральным шепотом. – По-моему, именно так и должен выглядеть дом настоящего художника, который интересуется одним только искусством. Как ты думаешь, он специально прикрыл статую, чтобы не смутить нас? – Она кивнула на одетую в комбинацию мраморную женщину и хихикнула. – Может, он считает, что мы никогда не видели голых женщин? – И Лилиан весело рассмеялась.

Арлетта тоже рассмеялась, хотя она никогда в жизни не видела голую женщину. Ни разу! Как должны выглядеть женщины под надетыми на них платьями, корсетами и прочим, она представляла только благодаря тому, что видела себя в зеркале, висевшем в ее спальне. Ей, впрочем, казалось, что она не отличается единственным в своем роде сложением и что все эти ложбинки, впадинки и округлости расположены у нее примерно так же, как и у других женщин. Во всяком случае, когда два года назад она заболела испанкой и попала в больницу, осматривавшие ее врачи ни словом не обмолвились о том, что с ее телом что-то не так. На мгновение Арлетта даже задумалась, где именно Лилиан, которой только на днях исполнилось восемнадцать, могла видеть обнаженных женщин, но потом решила, что это было еще одним наглядным подтверждением зияющего различия в полученном ими воспитании.

– Ну вот и я! – сказал Гидеон, возвращаясь в комнату. Перед собой он толкал заляпанный краской сервировочный столик на колесах, на котором стояли чайник, три чашки и вазочка с колотым сахаром. – Боюсь, что молока у меня нет, – добавил он весело. – Разумеется, оно у меня было, но сейчас оно превратилось во что-то вроде творога. Надеюсь, вы не против выпить чаю без молока?

– О, я всегда предпочитала черный чай, – отозвалась Лилиан с каким-то странным оживлением в голосе. – Спасибо… – Она взяла у него из рук чашку и пристроилась на самом краешке кресла.

– Вы пришли, вероятно, затем, чтобы проследить, как бы с вашей подругой не случилось ничего неподобающего, я прав? – спросил Гидеон с улыбкой.

– Да, разумеется, – ответила Лилиан и, улыбнувшись в ответ, расправила подол юбки. – Арлетта на три года старше меня, но она получила воспитание в… в довольно изолированной обстановке. На острове.

– Тс-с!.. – Художник приложил палец к губам. – Я обещал мисс де ла Мер, что угадаю, откуда она родом, полагаясь на одну лишь интуицию и наблюдательность. Прошу вас, пожалуйста, не подсказывайте мне… – Он снова улыбнулся, и Арлетта заметила, что у него не очень хорошие зубы. С ее точки зрения, человек, занимающий высокое положение в обществе, мог бы получше следить за своими зубами, однако это обстоятельство странным образом не умаляло его обаяния, которое при других обстоятельствах она сочла бы вульгарным. Кроме того, несмотря на то, что его дом был довольно запущенным и напоминал если не помойку, то какой-то заброшенный склад, Арлетта не могла не заметить, как хорошо от него пахнет то ли гвоздикой, то ли перечной мятой, а скорее всего – и тем и другим одновременно.

Лилиан и Гидеон немного поболтали, пытаясь найти общих знакомых, но практически не преуспели, если не считать какой-то девицы по имени Милли, которая в течение полугода училась в той же школе, что и его сестра. Прислушиваясь к разговору, Арлетта не спеша потягивала чай, несомненно – одного из лучших сортов, да и подан он был в очень тонких и дорогих чашках. Интересно, думала она, что это все значит, и значит ли?..

– Итак, – проговорил Гидеон некоторое время спустя и поставил опустевшую чашку на чайный столик, – пора бы и перейти к делу. Если не возражаете, мисс Миллер, я хотел бы проводить мисс де ла Мер в мою студию.