Она повесила трубку одновременно с сигналом, извещавшим о том, что оплаченные минуты разговора подошли к концу, и с облечением выдохнула. Об Элисон ей думать не хотелось. Пожалуй, она бы даже предпочла, чтобы в данный момент у нее вовсе не было матери. Бетти собиралась прожить ближайшие несколько дней так, словно она была совершенно одна на всем белом свете, – как человек, который никому и ничем не обязан и отвечает только за себя. С тех пор, как она покинула остров, прошло всего два дня, и она считала, что может позволить себе на какое-то время позабыть обо всем, что связывало ее с прошлым.

Наконец Бетти вышла из телефонной будки и с самым независимым видом сунула руки в карманы легкого пальто, которое она положила в рюкзак за считаные минуты до отъезда. В кошельке у нее лежало десять фунтов, которые она собиралась потратить на покупку самых необходимых продуктов: молока, полуфабрикатов для микроволновки, чая и овсянки.

Город обступал ее со всех сторон, словно декорация в компьютерной игре. Карты у нее не было – Бетти считала, что, если она будет полагаться на свое чувство направления, ей удастся быстрее познакомиться с лабиринтами окрестных улиц. Кроме того, думала она, небрежной походкой шагая вдоль тротуара, с картой в руках она будет выглядеть как туристка, а ей очень хотелось, чтобы ее принимали за местную жительницу. Не беда, что она здесь почти ничего не знает. Инстинкты не должны подвести! Инстинкты и внутренний компас, которые помогут ей узнать Сохо лучше, чем знают его большинство коренных лондонцев.

Подумав об этом, она гордо выпрямилась и выпятила грудь. Потом ей в голову пришла еще одна мысль, и Бетти полезла в сумочку – и выругалась про себя, обнаружив, что кисет с табаком остался в квартире. Между тем сигарета была ей сейчас совершенно необходима – с ней она чувствовала бы себя увереннее. Почему-то Бетти казалось, что у нее какая-то не такая походка, что она идет скособочившись и слегка подволакивая правую ногу. Вот опять!.. Сходя с тротуара, она оступилась и упала. К счастью, Бетти успела выставить руку, чтобы не удариться головой, но кожу на ладони она содрала.

– Черт тебя дери! – пробормотала она вполголоса. – Черт подери!.. – Кое-как поднявшись, она лизнула ободранное место, стараясь не смотреть по сторонам – вдруг кто-нибудь видел, как она грохнулась? Немного придя в себя, Бетти двинулась дальше: свернула налево, потом направо и снова направо. Она шла, мечтая о сигарете, мечтая о друге или о… о тарелке китайской лапши в каком-нибудь убогом, грязноватом кафе с поцарапанными пластиковыми столиками и сонным официантом, который стоит, скрестив на груди руки и устремив пустой взгляд в окно.

Подходящее кафе попалось ей очень скоро, и она, решительно толкнув дверь, вошла. Кафе называлось «Китайская лапша» – как видно, на что-нибудь более завлекательное у владельца не хватило фантазии. С другой стороны, что тут выдумывать, если в кафе действительно подают только китайскую лапшу?

Ну вот, подумала Бетти. Отсюда я и начну…

Когда примерно час спустя Бетти возвращалась домой, сворачивая наугад то в один, то в другой переулок, казавшийся знакомым (внутренний компас оказался не слишком надежным, но она решила не отчаиваться и все же попытаться найти обратную дорогу самостоятельно), небеса неожиданно разверзлись, и на Лондон обрушился холодный ливень. Острые, как вязальные спицы, струи воды с силой разбивались об асфальт и о кожаные мыски ее вишнево-красных туфель. Зонта у Бетти, естественно, не было – отправляясь в путь, она его не взяла, а где в Сохо можно купить зонтик, она понятия не имела. В прихожей дома Арлетты стояла отделанная желтой латунью слоновья нога, битком набитая зонтами самых разных цветов и размеров. Бетти привыкла к этому и не чувствовала необходимости иметь зонт при себе, поэтому сейчас дождь застал ее врасплох.