– Здесь невероятно, – призналась я, плотнее укутываясь в теплый пиджак с запахом Тони.

– Да, я очень люблю это место. Только давно здесь не бывал.

– Откуда у тебя ключ?

– Долгая история, – рассмеялся Тони. – Но будучи подростком, как любой отбившийся от рук маленький демон, я искал свои способы уединиться от враждебно настроенного мира. Быть непонятым – какая же такая трагедия вселенского масштаба! Особенно когда тебе пятнадцать.

– Понимаю, – я сразу вспомнила, как убегала от отца после наших бесконечных скандалов. Жаль, что в моей юности не было такой живописной крыши.

– Я сейчас, – Тони отошел в сторону, чтобы вытряхнуть два пледа. Пыльная пелена поднялась в воздух, он виновато оглянулся на меня, но я лишь улыбнулась в ответ. – Давай устроимся здесь?

Он расстелил один плед на крыше, ближе к краю. Тонкие металлические ограждения не казались слишком надежными, но, тем не менее, я присела на предложенное место, не смотря вниз. Тони сел близко-близко ко мне и накрыл наши ноги вторым пледом.

– И часто ты здесь прятался от мира? – мне было очень уютно сидеть вот так, рядом с Тони, не говоря уже о том, какой потрясающий вид открывался перед нами.

– Да, – он смотрел вдаль. Туман в овраге стал почти прозрачным и поднялся чуть выше. – Кажется, одно лето я только здесь и сидел целыми днями.

– Что ты делал?

– Злился, – он хитро заглянул мне в глаза. Как бы он ни пытался выдать свой ответ за сарказм, я видела, что он сказал полную правду.

– Все лето? – решила я подыграть.

– Угу, – он отклонился назад и облокотился на локти.

– Наверное, нелегко было злиться в таком чудесном месте?

– Иди ко мне? – Тони вдруг прервал тему. Я быстро поняла, что делиться подробностями «того лета» он явно не желал. Я помедлила, но все-таки прилегла к нему на плечо, отметив про себя, что мне очень уютно. Он проговорил мне в волосы. – Что ты больше любишь – лето или зиму?

– Ни то, ни другое. Я люблю весну.

– Потому что тебя зовут Майя? – не видя его лица, я чувствовала его добрую улыбку.

– Ты пошел по самому простому пути, – хмыкнула я. – Вовсе не поэтому. Мне нравится весенний воздух, еще прохладный, но необычайно свежий. Наверное, любовь пошла из детства. Я часами гуляла после школы, рассматривая и подмечая все вокруг: тонкий лед, под которым застыла прошлогодняя листва; проснувшиеся мухи и первые бабочки; набухшие почки на деревьях. Для меня все выглядело как волшебство.

– Ты чувствовала себя одинокой?

– Почему? – я резко повернула голову. Сама не знаю, почему меня так расстроил его вопрос. Во всяком случае, он был вполне логичным, зная предысторию: моя мама умерла, а я одна бродила по двору. В глазах Тони не было обычной для подобных тем чрезмерной жалости или сострадания, просто любопытство. Он пожал плечами. – Вообще… Иногда я, конечно, чувствовала одиночество. И очень тосковала по маме. Но не все мое детство прошло под черным флагом, у меня были друзья, и отец, и бабушки с дедушкой…

– Майя, – аккуратно перебил меня Тони, я вскинула на него глаза и почувствовала, как слезы потекли на щеки. Он провел пальцем по ресницам, собирая тяжелые капли. Я даже не осознавала, что так расчувствовалась. – Ты очень красивая.

Я сморгнула оставшиеся слезы. Тони ловко перевел щепетильную тему, но я больше растерялась, чем засмущалась или обрадовалась его комплименту. Он решил не останавливаться:

– У тебя такие невероятные глаза, даже немного золотые, – он сократил и без того небольшое расстояние между нами и пристально начал рассматривать меня.

– М-м, наверное, из-за света, – неловко оправдалась я. Он слегка покачал головой.