- Ну, ты и лох, - хохотнул я с издевкой, пока мой братец обтекал.

- Больная какая-то, - брезгливо поморщился Лёха, явно оскорбленный тем, что его только что отшили.

- Если она отказала тебе, то с головой у неё точно всё в порядке, - испытывая удовольствие, глумился я над братом, пока он бросал недовольные взгляды на Марьяну, которая занялась другими посетителями.

6. Глава 6. Маша

Никогда раньше не думала, что работа официанткой может быть настолько затратной в физическом и психологическом плане. Ася рассказывала о своей работе с лёгкостью, будто для неё это сущий пустяк. Возможно, для такого экстраверта, как моя подруга, общение с незнакомыми людьми, пусть и короткое, - пустяковое дело, но я к концу первой своей смены уже начала шарахаться людей и мысленно искать другую работу, где меня посадят в тёмную каморку, и мне ни с кем не придётся контактировать.

- Выдыхай, ты выжила, - хохотнула Ася, толкнув меня плечом, пока мы шли из кафе до автобусной остановки.

- Ага, из ума, - фыркнула я и поправила шарф. – Как, вообще, можно добровольно идти в официанты? Большинство посетителей обращаются как с мебелью. Противно.

- Не знаю… Просто ты сама по себе не любишь общение и незнакомцев. Ищешь подвох. Поэтому тебе и тяжело. Ну, ничего, привыкнешь. Чаевые же хорошие сегодня?

- Нормальные.

И это, пожалуй, единственный плюс новой работы.

- Можешь сшить куклу вуду на каждого недовольного посетителя. Может, так тебе будет легче, - усмехнулась Аська. – Он тебе «фу, холодный кофе», а ты ему за это голову булавкой дома проткнёшь. Прикольно?

-Угу.

- Слушай, Маш, не грузись. Давай, я сегодня у тебя переночую? Все равно мне дома скучно.

- Если хочешь…

- Ну, всё. Погнали тогда. Покрутим колобки из пряжи. Или твоя мама перестала вязать?

Когда мы учились в школе, в начальных классах, мама частенько садила нас с Аськой на диван и заставляла крутить колобки из пряжи, которую на рынке продавец отматывал на локоть.

- Собиралась связать какой-то свитер мне на зиму. Но сказала, что за месяц не успеет…

- Ой! Да всё она успеет. Я ещё себе свитерок запрошу. У мамы Кати золотые руки со встроенными спицами и крючком. Поехали к тебе, короче.

Одна я традиционно медленно поднималась бы в квартиру. Медленно открывала бы дверь и несколько секунд, не дыша, прислушивалась бы к каждому шороху внутри комнат.

Но Асин страх со стороны выглядел как бесконечная решительность. По её логике, если чего-то не получится избежать, то смысла откладывать это на потом нет. Лучше по-быстрому отстреляться, а потом уже переварить всё случившееся. Примерно так же она ночами, когда мы сами себе выдумывали приведений, решительно шла прямо на них, надеясь, наверное, спугнуть своим напором.

Поэтому она бодро взлетела по лестнице, громко открыла дверь и крикнула на всю квартиру:

- Мама Катя, здрасьте! Есть что поесть?

Где-то в глубине квартиры что-то стукнулось, прошелестело и, кажется, упало.

- Ой, Ася?! – мама приближалась быстрыми шагами из кухни, отирая руки о кухонное полотенце, а я вновь приобрела возможность дышать. – Как я рада! Давно ты к нам не заглядывала.

- Здрасьте-здрасьте, мама Катя, - Ася аккуратно и бережно приобняла мою маму и слегка отступила, разглядывая её. – Давно вы меня не приглашали. Ну, так и что там с поесть?

- Я сварила суп с клецками. Будете?

- Конечно, будем, мам Кать. Двумя ложками за.

Ася перебарщивала с бодростью и веселостью, но это её способ защититься от того, что ей страшно. Она осмотрела мою маму с головы до ног, и по её взгляду я поняла, что мама не только для меня выглядит как ходячий скелет.