Лена пришла точно в назначенное время. Тонкую фигурку в белом плаще он заметил издалека, бросился наперерез, вручил цветы.

– О, какая приятная неожиданность! – воскликнула девушка. Легкий, почти незаметный, но искусный макияж превратил ее из журналистки в киноактрису, выходящую на съемочную площадку. – Первый раз перед интервью мне дарят розы! После – бывает…

– Значит, вы хороший интервьюёр! – нашелся Иван, хотя почувствовал укол ревности. – Или интервьюер?

– Не знаю, – улыбнулась она.

Они сдали на вешалку плащи, причем оба номерка седоусый дородный гардеробщик отдал Трофимову – очевидно, солидный джентльмен в хорошем костюме с галстуком внушал доверие. А может, номерок дамы всегда отдают мужчине – Иван Родионович не особенно разбирался в подобных тонкостях. Но если и был удивлен, то виду не показал.

Народу в ресторане было немного – большой, высокий, ярко освещенный зал производил впечатление почти пустого.

– Пойдемте вон туда, к окошку! – с видом завсегдатая предложил Иван.

На самом деле он был здесь единственный раз, когда коллега пригласил всю кафедру на день рождения.

– Конечно! – кивнула Лена и привычно пошла впереди. На ней было обтягивающее платье цвета морской волны, сумочка в тон, дымчатые колготки и черные «лодочки» на высокой «шпильке». Трофимов пожирал глазами точеную фигуру, мысленно гладил нежную белую кожу в глубоком треугольном вырезе на спине и четко очерченные нейлоном ноги.

Проворный официант отодвинул для девушки стул и мгновенно принес меню, которые своей толщиной напоминали кандидатскую диссертацию Ивана Родионовича, только переплеты были посолидней.

Лена уверенно заказала крабовый салат и запеченную осетрину, Трофимов, запутавшись в обилии предлагаемых блюд, выбрал то же самое.

– Что будем пить? – поинтересовался он.

– Я думаю, коньяк. Во-первых, мы его пили в прошлый раз, а во-вторых, сегодня торжественное событие.

– Разве? Какое же?

– Конечно! Не каждый день я хожу в рестораны с такими известными и заслуженными учёными!

– Звания заслуженного деятеля науки я не получил, и неизвестно – получу ли когда-нибудь. Поэтому какой я заслуженный?! Обычный доцент, каких много.

– Нет, не обычный, – серьёзно ответила Лена. – К обычным доцентам, и даже профессорам, не набиваются в аудиторию студенты с других факультетов, да так, что яблоку негде упасть! Обычные не ездят на научные конференции за рубеж, не пишут интересных книг… Да и я с обычными не встречаюсь.

Последнюю фразу она выделила голосом, будто подчеркнула.

Трофимов был польщён и взволнован: значит, она тоже рассматривает эту встречу не как рутинное интервью, а как свидание?!

– Давайте лучше не обо мне!

– Давайте! А, кстати, как вы съездили? Было что-то интересное?

– Конечно. И доклады, и экскурсии, и знакомства. Я подружился с профессорами из Англии, Германии, Франции… Мы и жили вместе, и гуляли по Иерусалиму… Это удивительный город, когда там находишься, то не сомневаешься, что Христос действительно ходил по этим улицам, а потом случилось то, что случилось…

– Кстати, а прояснили ли вы что-то с моим вопросом?

– Которым из них?

– Который я задавала на лекции и который мы обсуждали на прошлой встрече. Мне показалось, что вы уходили от ответа. И обещали определиться после возвращения с конференции…

– Вы имеете в виду…

– Я имею в виду оценку известнейшего предательства в человеческой истории. Тридцать тирских шекелей – это много, мало или в самый раз?

– Этот вопрос мне там задавали многократно. Как будто сговорились!

– Но думаю, там вы отвечали откровенней…