Минуло немало поколений, прежде чем в сокровищницу осмелилась войти еще одна из императриц, и Крачка спросила ее, что сталось с Императрицей-Драконом, правившей многие годы назад.

– Согласно летописям, – ответила императрица, – она правила шестьдесят лет, а после исчезла, оставив лишь записку, в которой говорилось: «Ушла искать еще одну монету».

Говоря это, императрица не сводила вожделеющего взгляда с особенно прекрасного берилла, оправленного в филигранное серебро. В конце концов она сумела совладать с собой и повернуться к Крачке, но то и дело нет-нет да оглядывалась на берилл. Лицо ее казалось странно знакомым, но Крачка так и не смогла понять, отчего. Возможно, то была просто игра воображения.

Остальная часть беседы оказалась вполне предсказуемой, но, стоило императрице уйти, Крачка задумалась. Значит, драконы вправду справедливы… Что ж, она могла подождать: ведь здесь, под водой, и время течет иначе.

Юн Ха Ли

Дебютный авторский сборник рассказов Юна Ха Ли «Сохранение теней» вышел в свет в 2013 году, а в 2017-м был издан его первый роман, «Гамбит девятихвостого лиса». Живет он в США, штат Луизиана, с семьей и крайне ленивым котом. Ни кот, ни кто-либо из членов семьи, крокодилами пока съеден не был.

Во многих аспектах «Фокус с бутылкой» напоминает сказку Шарля Перро «Синяя борода», однако это вовсе не только назидательная история о том, к чему приводит любопытство, или о женщине, спасшейся благодаря собственной храбрости. Среди всего прочего, это – история о монстрах внутреннего расизма. Первую публикацию этого рассказа Хопкинсон снабдила такой преамбулой: «Яйца – семена жизни, безупречно белые снаружи. Как знать, какие оттенки могут обнаружиться внутри, когда скорлупа треснет, и птенец выйдет на волю, когда семя проклюнется, и росток даст плоды?»

[21]

Сгустившиеся в воздухе тучи никак не могли разразиться грозой. Беатрис, сидевшая в плетеном кресле-качалке на передней веранде, легонько оттолкнулась босыми ногами от деревянных половиц и медленно закачалась взад-вперед.

Еще один знойный день сезона дождей… Казалось, от этой сухой жары из воздуха выкипел, испарился, повис в небе тяжкими, чего-то ждущими дождевыми тучами весь кислород.

О, как Беатрис любила такую погоду! Чем жарче был день, тем медленнее она двигалась, купаясь, нежась под солнцем. Она потянулась, распрямив руки и ноги на всю длину, чтобы как следует насладиться роскошью зноя, но тут же с виноватым видом села ровно. Увидел бы Сэмюэл, как она тут разлеживается, непременно бы разворчался. Ворчун Сэмми… Беатрис нежно улыбнулась, любуясь кружевными узорами от солнечных лучей, падавших на пол сквозь ажурные, будто пряники, резные карнизы, окаймлявшие крышу их дома.

– Есть что еще на сегодня, миссис Пауэлл? С мытьем посуды я закончила.

Вышедшая из дома Глория остановилась перед Беатрис, вытирая передником заскорузлые натруженные руки.

При мысли о том, что ей нужно отдавать приказания женщине намного старше нее самой, Беатрис, как всегда, охватил стыд. Ведь Глория была даже старше ее матери…

– Э-э… нет, Глория, по-моему, на сегодня все.

Глория подняла бровь, отчего ее лицо сморщилось, точно патока под зубьями вилки.

Беатрис прерывисто, смущенно захихикала. Конечно, Глория, родившая стольких малышей, поняла все сразу. И теперь ей не терпелось сообщить эту новость Сэмюэлу. Но вчера Беатрис уже решила сообщить ему обо всем сама. Ну, почти решила, и теперь была раздосадована, точно ребенок, чья хитрость не удалась. Но досаде не стоило давать воли.