Только вот как будто… лопнуло с концами.

И еще одна фраза, которую любил повторять Дейв: «Наверное, такое уж время месяца». Бенджамин никогда такого не говорил. Ну ладно, хорошо: все-таки сказал это Джемме всего один раз, через пару месяцев после того, как они начали встречаться. И вообще-то, это и вправду было то самое время месяца, так что формально он не ошибся. Но он усвоил урок и больше никогда такого не говорил, даже Дэйву. А теперь подумалось: может, и вправду дело во времени месяца? Может, когда у Джеммы месячные, она просто терпеть не может рыболовных историй?

Наверное, так оно и есть. Это вполне разумное объяснение.

Ну, вообще-то, она могла бы попытаться что-то сказать. Или просто сменить тему. А не закатывать подобную истерику.

Его взгляд метнулся к зеркалу заднего вида. Лукас с несчастной мордашкой горбился на заднем сиденье. Бенджамину захотелось успокоить его. Их сын ни в чем сегодня не был виноват.

– Ты как, в порядке, молодчик? – спросил он. Только вот совсем не тем тоном. Бенджамин хотел казаться веселым и непринужденным, но был слишком напряжен, и голос у него прозвучал грубо и сердито.

Лукас еще больше вжался в спинку сиденья.

– Угу, – робко отозвался он.

Бенджамин даже разозлился на самого себя. А из-за этого еще больше разозлился на Джемму. Ведь такой хороший был вечер…

Остаток пути он проехал в молчании – только мотор ревел и рычал за него.

Как только они вернулись домой, Бенджамин размашисто прошел внутрь, предоставив Джемме позаботиться о Лукасе. Пока она укладывала их сына в постель, он сидел в гостиной, кипя от злости. Его мама прислала ему сообщение, в котором выражала надежду, что всё в порядке. Это разозлило его еще больше. Он прислушивался к Джемме и Лукасу, пока жена укладывала сына спать. В кои-то веки можно было бы позволить парнишке и самому улечься в постель… К чему все эти церемонии? Пижама, чистка зубов, поцелуи на ночь… Что страшного случится, если Лукас как-нибудь вечером не почистит зубы? Конец света? Неужели целая армия микробов воспользуется случаем и проделает десятки дырок в коренных зубах их сына за один-единственный вечер?

Бенджамин понимал, что ведет себя нелепо, но это все равно раздражало его. В этот вечер Лукас казался особо плаксивым и просил поцеловать его еще раз, поскольку первый поцелуй не произвел нужного эффекта.

Джемма слишком уж с ним нянчилась.

Ладно, дело не в этом.

Бенджамину нравилось в Джемме все до последней мелочи. Нравилось, что она души не чает в их сыне. Нравилось, как загадочно работает ее мозг. Нравилась ее независимость, и ее потрясающее чувство юмора, и то, что она намного умнее его. Боже, до чего же ему нравилось, как она выглядит, каким-то образом умудряясь быть и изысканной, и сексуальной… Стоило ему в течение дня подумать о Джемме, как он ловил себя на том, что улыбается. Бенджамин не часто рассказывал своим друзьям про нее, потому что обнаружил, что в таких случаях они лишь закатывают глаза. Мужчинам полагалось жаловаться на своих жен, а не боготворить их – это было частью мужского кодекса. Но он ничего не мог с собой поделать – Джемма была девушкой его мечты.

Просто сейчас он был взбешен. И внезапно все то, что он любил в ней, стало вызывать у него раздражение.

Поэтому Бенджамин попытался напомнить себе, что нужно успокоиться, пока она еще укладывает Лукаса спать. Потому что на самом-то деле он не хотел ссориться. Хотел просто поговорить про сегодняшний вечер. Хотел сказать ей, что, если рассказы его отца ее раздражают (в это время месяца, но он не станет упоминать об этом), она может сменить тему. И что совсем ни к чему так истерично реагировать.