Инна осторожно выбралась из постели, накинула домашний халат. Не включая свет, вышла в прихожую, нащупала в сумке пачку сигарет.

Она курила мало и редко, но пачку в сумке зачем-то постоянно держала, как будто та была валидолом, который носят при себе сердечники.

Она вышла на балкон, закурила.

После раннего апрельского тепла начало мая выдалось аномально холодным, с заморозками и даже снегом. Снег падал на распустившуюся сирень под балконом, и Инна переживала, что куст погибнет. Она включала обогреватель, но даже он не помогал согреться.

С сиренью ничего страшного не случилось, она по-прежнему зеленела и почти касалась балкона.

Сейчас погода наконец пришла в норму, но в тонком халатике ночью было холодно. Инна загасила сигарету, не докурив, и снова нырнула в постель.

Она давно пообещала себе никогда не лезть в дела Владислава, но заснула с твердым намерением узнать, что его испугало.

Она одна могла помочь ему, если помощь потребуется.

Ксению Федор заметил, возвращаясь из магазина со свежим хлебом.

Ксения выехала из боковой улицы, повернула к лесу, но, заметив его, остановила велосипед.

– Привет, – приближаясь, поздоровался Федор.

– Привет, – улыбнулась она.

На голове у нее была соломенная шляпа-панама, а на носу веснушки. Почему-то вчера он их не заметил. Веснушки придавали ей задорный вид.

– Решил приехать? В прошлом году я тебя, по-моему, вообще здесь не видела.

– Да нет, я приезжал пару раз. – Федор переложил сумку с хлебом в другую руку. – Ксюш, ты Илону лучше всех знала. У нее был парень?

– У нее был Влад! – От удивления глаза у Ксении сделались круглыми.

– Они развелись еще позапрошлой осенью.

Ксения похлопала глазами, закусила губу. Ресницы у нее были светлые и прямые, как у коровы в каком-то детском мультике. Корова в мультфильме была красивая и добрая, но маленький Федор ее почему-то жалел.

– Так вот почему Илона в прошлом году редко приезжала. – Ксения озадаченно покивала, поставила ногу на педаль, снова опустила на землю. – На мой день рождения приехала, посидела немножко и ушла. Про развод ничего не сказала.

Подул ветер, Ксения придержала шляпку рукой. Ветер был холодный, резкий.

– Я и Веру звала, но она не пришла. Сказала, что не сможет, занята. На следующий день подарок принесла. Федя, почему она не хочет нас видеть?

Глаза у Ксении сделались задумчивые, грустные.

Федор молча пожал плечами и запоздало поинтересовался.

– Как Денис?

– Нормально. На гастролях. – Она задумалась. – Федь, а кому теперь Илонина дача достанется, Марку Семеновичу?

– Понятия не имею. Вроде бы они с Илониной мамой официально женаты не были.

– А чья же будет дача? – недоумевала Ксения.

– Не знаю.

Подруга неодобрительно повела головой, уехала.

Федор отнес хлеб домой, заставил себя сесть за компьютер. Через час решил, что статья получается неплохая.

Крикнул родителям, что немного прогуляется, вышел за поселок, постоял, глядя на темнеющий впереди лес, и свернул к деревне.

Между ней и лесом тянулось поле. Еще несколько лет назад его засевали клубникой, теперь от той никакого следа не было, поле покрывала неровная трава. То ли местные фермеры сменили род деятельности, то ли нашли поля получше. То ли их вовсе не стало, фермеров.

В деревню он не пошел. Сел на траву у кустов, где вчера встретил Веру.

Мысли текли лениво, неповоротливо.

Собственно, их особо и не было, мыслей.

На край обрыва, откуда упала Илона, он старался не смотреть. За растущей у обрыва травой виднелся дальний лес, до которого Федор иногда доезжал на велосипеде. Лес ничем не отличался от того, что начинался прямо за поселком, но казался чужим.