Заварзин слышал о том, что уголовники общаются на своеобразном языке, называемом «феней» или «блатной музыкой». Но его собеседник говорил нормальным русским языком и больше смахивал на министра культуры, нежели на заурядного урку.

Подобную встречу могла организовать ФСБ – в «конторе» любят всякого рода театрализованные действа. Заварзин даже слышал о том, что уроки перевоплощения молодым чекистам дают чуть ли не профессора московских театральных училищ. От такого предположения Павла Петровича бросило в пот. Его правая рука слегка дрогнула, и он невольно опустил ее на колено, опасаясь, что верзила способен прочитать его мысли.

– Мне нужно подумать. Скажем, день.

Верзила отрицательно покачал головой.

– Вы даже не представляете, какое огромное количество людей задействовано в этом проекте. Мы с вами всего лишь пешки, и от нас ждут немедленного ответа. Поэтому времени у нас, точнее, у вас всего лишь полчаса. Или вы идете с нами до конца, или мы встаем с этой скамьи и каждый идет своей дорогой.

Конец ознакомительного фрагмента.