Сегодня он как раз спешил к Свете, чтобы вручить в руки свеженький, хрустящий паспорт. Боронов приложил максимум усилий для скорейшего утверждения запроса и выдачи новых документов, не беспокоя Катерину. Илья верил, что совместная опека и забота о девушке добавят плюсиков в его копилку и помешают сказать нет, когда он снова сделает предложение любимой женщине. А делать он собирался совсем скоро, как только пристроит девочку в хорошее место.

Да что там девочка. Илья готов был достать звезду с неба ради улыбки Светика, ради её касания к его руке, ради дружеского объятия, переходящего в страсть. Как долго он мечтает ощутить её вкус, подмять под себя, заполнить собой. Кто-то скажет: сорок лет, и такие пошлые мысли. Илья готов был с пеной у рта доказывать, что в сорок жизнь только начинается, а страсть насыщается более яркой и густой палитрой, в отличие от пубертатного периода.

Света как чувствовала, что в гости нагрянет Илья, испекла по-быстрому шарлотку и всунула в духовку курочку с картошкой, посыпанную сыром. Она старалась напомнить о себе как о хорошей хозяйке, пролезть в сердце через желудок. Илья ведь так любит её шарлотку.

О да! Паспорт сделал то, что Илья не мог получить много лет. Света взвизгнула, выскочила из-за стола и повисла на мужчине, лихорадочно разбрасывая поцелуи по его лицу. Осталось только чуть повернуть голову и завладеть губами, мягко и неспешно затягивая в плен. Света замерла, секунды анализировала случившийся конфуз и ответила, сдалась, позволила проникнуть глубже. Илья проник… раздвинул губки языком, чиркнул по зубкам, ощупал ребристость нёба, столкнулся с юрким язычком и сплёлся в страстном танце. Рука легла на небольшую грудь, сжала через ткань, выбивая двойной стон: её – низкий, невесомый, наполненный облегчением, его – рычащий, хриплый, показывающий, как долго он этого ждал.

Хлопок двери и крик «Я дома!» уберёг кухонный стол от бурного секса. Лёня, вошедший на кухню, застал мать на корточках, вытаскивающую противень из духовки с пышущей жаром курицей, а Илью – сидящего за столом со сжатыми кулаками и полотенцем, лежащим небрежной кучкой на трепещущей ширинке. Блеск в глазах обоих и пышный румянец на материных щеках подтвердили его догадки и одновременно обрадовали. Мама ещё молодая и имеет право на второй шанс создать семью, а батя – зачётный мужик. Лучшей кандидатуры представить нельзя.

За ужином обсуждали Катину дальнейшую судьбу. Паспорт – важная вещь, но такая малость. Где жить, с чего начать, куда устроиться на работу. А институт? Без школьного аттестата и баллов ЕГЭ на обучении можно было поставить жирный крест.

– Я что-нибудь придумаю, – пообещал Илья, кидая на Свету жадные взгляды.

– Пожить Катя может у нас, – поспешил озвучить предложение Лёня. – Мы её нашли, спасли и не можем бросить. Тем более я всегда мечтал о сестрёнке, правда, о младшей, но старшая – тоже неплохо.

Светлана не сдержалась, всхлипнула и пролила поток слёз. Хороший у неё сын вырос: щедрый, благородный, мужественный. Весь в отца и Илью. Чувствуется правильное воспитание, привитые ценности, разжёванные настоящим мужчиной.

– Я так горжусь вами, – Света расплылась в кривой солёной улыбке. – Мне с вами очень повезло.

Илья не знал, чему он больше обрадовался. Тому, что Катя оказалась пристроена в лучшие руки во всём мире, или тому, что у него появилась возможность ещё раз отличиться и достать ту самую звезду в виде диплома и приличных оценок. Сложно, но выполнимо. Осталось только выяснить, что из школьной программы помнит Катя, и организовать внеплановое тестирование и сдачу экзаменов. С армейским корешем провернуть такую операцию возможно, а потом настанет время делать предложение.