«Трахнуть жёстко, войти по самые яйца, прогнуть, сжать шею и вбиваться до звёзд в глазах». С такими мыслями Тимур пересекал танцпол, огибая извивающихся людей. Осторожное касание к тёплому телу, обжигающему ладони через ткань, не встретившее сопротивление, и более смелый, властный захват добычи, отдающий дрожью в руках. Странное ощущение удовлетворения проникло в кровь покалыванием мелких иголочек. Хорошо было только от этого, как будто он уже вошёл в неё, и нужно просто начать двигаться. Он задвигался. В такт музыке, в такт её пульсации, прижимаясь, повторяя волну страсти, срастаясь и потираясь каменным стояком.

– Тимур, – прошептал, захлёбываясь от кайфа, представляя горячую крошку на своих простынях.

– Карина, – услышал шелест в ответ, меняя в голове уже третью позу.

Дальше всё пошло не так, как он спланировал, подходя к ней. Дальше всё вышло из-под контроля. Такой реакции Тим не ожидал. Девчонка взъерепенилась, выпустила колючки, сделала непонятный выпад, попыталась применить боевой приём. Тимуру ничего не оставалось, как скрутить взбесившуюся кошку, обездвижить и прижать к себе.

Невменяемый взгляд, наполненный страхом, драное дыхание, как будто проткнуто лёгкое, болезненная судорога, выгибающая в позвонке, мертвенная бледность, фосфоресцирующая в дёргающихся софитах. Он уже видел это, давно, когда проходил службу по контракту в спецотряде. Паническая атака после пережитого кошмара.

Подхватив на руки обмякшее тело, Тимур побежал на свежий воздух, расталкивая широкими плечами попадающихся на пути. Одной рукой он поддерживал висящую на нём девушку, другой лупил по щекам, выдёргивая из обморочного состояния.

– Карина! Дыши! Дыши, девочка! Вдох-выдох! Давай! Вдох-выдох! – кричал, тряся и пробиваясь к сознанию.

А потом она открыла глаза, влажные от слёз, прозрачные от чистоты. Трахаться Тим уже не хотел. Вернее, хотел, но ему вдруг понадобилось больше, чем просто трах. Он хотел, чтобы таким взглядом, подсвеченным изнутри, она смотрела на него в момент сладкого удовольствия. Задница, грудь, влажная плоть – всё отошло на задний план, оставляя в приоритете душу и сердце.

Её ещё потряхивало и вело, но, не желая накалять пространство, Тим осторожно отпустил девушку из рук, продолжая стоять слишком близко и страховать от возможного падения. Она всё ещё была испугана, растеряна и, не спеша, приходила в себя.

– Тимур, если вдруг забыла, – ничего лучше не смог придумать мужчина, пытаясь разрядить обстановку.

– Катерина, – представилась снова девушка, уверенно смотря в глаза.

– Мне показалось, в первом варианте звучало Карина, – прищурился Тим, считывая признаки лжи.

– Тебе показалось, – уверила девушка, консервируя мимику в невозмутимом состоянии. – Музыка громко играла.

– Хорошо. Показалось, так показалось, – согласился Тимур, оставляя за собой возможность вытащить подноготную маленькой врушки. – И что же с тобой случилось, Катерина?

– Непереносимость чужих объятий. Не люблю, когда меня трогают без моего разрешения, – непринуждённо ответила, как будто делясь с давно знакомым человеком, что ввело парня в ступор.

– Фобия? – он свёл брови, всмотрелся тщательнее в лицо и задумался. Правильно сделанные ранее выводы о её состоянии удручали. Слишком сложно выдрать страх из таких людей, да и сколько бы ни выдирали, мельчайшие остатки так и не давали полноценно жить.

– Вроде того, – кивнула Карина-Катерина и обхватила в отгораживающемся жесте плечи руками.

– С рождения или приобретённая? – последняя попытка прощупать сложность проблемы.