Оскорблённое молчание в ответ. Ленка беззвучно засмеялась. Мы дружно встали, заглянули в окно, и я очень вежливо спросил:

– Извините, мы не помешаем?

– Заходите, ребята! – махнул рукой Данислав.

Мы быстро залезли в окно.

– Заходить нужно в дверь, а не в окно! – сварливо сказал собеседник Данислава, судя по всему, наставник противника.

– А что, нас там никто не ждёт? – удивился я.

Данислав захохотал:

– Ну что, Петер, вот, наконец, и определились добровольцы на хозработы. А вы, ребята, идите отдыхайте – в столовой вас накормят, я договорился.

Я подошёл к двери, приоткрыл её, и сказал в тёмный коридор:

– Эй, засада! Мы выходим, не пугайтесь.

Там что-то упало и послышались сдавленные ругательства.

* * *

Следующий день был для нас днём отдыха, нас освободили даже от обязательной утренней зарядки. Мы как следует выспались, позавтракали, и сейчас сидели на скамейке в тенёчке, наслаждаясь блаженным бездельем. Ленка, привалившись ко мне, читала честно стащенный у матери дамский романчик, а я просто подрёмывал, закрыв глаза. Внезапно я осознал, что вокруг понемногу, как бы случайно, собираются люди. Агрессии не чувствовалось, только любопытство, но это было явно неспроста. Вскоре, однако, всё разъяснилось.

– Ну вот я тебя и поймал, щенок!

Я приоткрыл глаза. Прямо передо мной маячил тот самый бездарный командир невезучей группы.

– Ты кто? – спросил я, подавив зевок.

– Не узнаёшь, урод? Я Семён Костоев, ты моё имя запомнишь надолго, обещаю.

Сложно всерьёз воспринимать человека, который злоупотребляет дешёвым пафосом.

– И что тебе надо от меня, Семён?

– Поднимайся и иди за мной. Спарринг тебе будет.

– Пощупал свой бицепс и решил, что сможешь со мной справиться?

Вокруг послышались смешки. Когда восемнадцатилетний вызывает на бой четырнадцатилетнего, это выглядит довольно жалко, и Сёма внезапно этот факт осознал. Но сдать назад он уже не мог:

– Я сказал, встал и пошёл!

– Слушай, Семён, какой спарринг, ты же ещё сортир не дочистил. Плохо сделанная работа – позор для говночиста.

Ленка хрюкнула, глядя в книгу. Кто-то сзади откровенно заржал. Семён начал наливаться краской.

– Или ты идёшь в спортзал сам, или я тебя туда гоню пинками.

Ленка отложила книгу.

– Кени, он мне не нравится. Можно, я из него дурь выбью? Пожалуйста.

– Хм, ну если тебе не лень. Только не калечь, он же не виноват, что дураком родился.

Зрители смеялись. Зря смеялись, кстати – мы хоть и выглядели на свои четырнадцать, но по силе Семёну вряд ли уступали, а по скорости точно превосходили. К тому же, хоть мы формально и не умели использовать Силу для нападения, зато давно освоили трюк с обёртыванием кулака сырой Силой. Ленка своим кулачком легко пробивала толстую доску, так что искалечить или даже убить могла запросто.

– Пойдём, убогий. – презрительно сказала Ленка, поднимаясь со скамейки.

Я прихватил Ленкину книжку и двинулся следом. За мной потянулась остальная публика, к которой по дороге присоединялись всё новые зрители.

Семён к противнице отнёсся совершенно несерьёзно. Первым делом он решил пугнуть её, изобразив вялую имитацию удара в лицо. Ленка перехватила руку, потянула, и Сёма вдруг перелетел через неё, высоко задрав ноги. Удар об пол с размаху выбил из него дух. Ленка пнула его в бок и лениво сказала:

– Вставай, хватит притворяться, я с тобой ещё не закончила.

Зрители были в экстазе. Широко разрекламированное представление «Семён наказывает наглых малолеток» плавно превращалось в нечто противоположное, и публика полностью одобряла изменение программы. Дальнейший бой превратился в показательное избиение. Семён никак не желал поверить, что мелкая девчонка сильнее его, и подставлялся снова и снова. Зрители каждый раз взрывались аплодисментами, отчего Семён постепенно впадал в бешенство, и соображал всё хуже. В конце концов Ленке надоел этот цирк, последовала серия быстрых ударов, и Сёма ушёл в нирвану. Счастливые товарищи потащили бесчувственное тело к лекарке, не забывая как бы невзначай стучать им о подвернувшиеся косяки.