Но потом вспоминаются два года, наполненные тем, что мне лично казалось счастьем и все нарастающей зависимостью. Карина строила из себя сладкую цель, которую я все никак не мог достигнуть.

Поправляю галстук на шее.

В конце концов, что я за мужик, чтобы отступать? Она будет моей, потому что так решил я и точка.

Мне еще никто не отказывал.

Выхожу из офиса, зажимая наушник в ухе и разговаривая с помощницей:

– А точно нет никаких ювелиров, которые работают в сжатые сроки.

Голос Олеси дрожит.

– Если дело касается такого вида драгоценностей, я думаю, что нет.

Олеся знает, что я бываю грозным шефом.

Постукиваю по стене, пока лифт медленно тащится на мой двенадцатый этаж.

Я могу быть мягким только с одной женщиной. С Кариной. Может быть, так и правильно? Ведь настоящая тигрица должна приручить своего тигра.

Или же это полный зашквар?

Хромированные дверцы расползаются в стороны и я вижу Алену.

В первый миг борюсь с импульсом сделать так, чтобы двери закрылись. Мы с бывшей попросту меряемся взглядами и затем, когда створки уже ползут к середине она зачем-то ударяет по кнопке открывания дверей.

Этот ее жест выбивает из колеи по-настоящему.

Я помню, что Алена добрая. Как-то раз она спасла бездомного кота. Отъевшийся и наглый Барс до сих пор тусуется в моей квартире.

– Здесь вообще-то не твой этаж, – с этими словами я захожу в кабину.

– Прости, не знала, что здесь забронировано.

Двери закрываются, лифт едет вниз, а я думаю о том, что опять нагрубил симпатичной девушке без видимой причины. Я болван.

– Твои лифты иногда сбиваются с курса, – произносит Алена немного безразлично и вдруг оглядывается через плечо на меня – от этого ее действия у меня аж что-то колет под ребром и сердце начинает чаще стучать. А потом в поле зрения попадает тонкая серебристая цепочка, сверкнувшая на шее и эффект волшебства тут же спадает.

– Может, починишь? – как ни в чем не бывало добавляет моя бывшая жена.

Сейчас она похожа на ангела, почти такая же, какой я ее впервые увидел, только подтянутей и ухоженней.

– Послушай, – кипячусь я. – Тебе сколько нужно за кольцо? Я готов пойти на какие угодно траты…

Теперь Алена разворачивается ко мне уже всем корпусом и часто хлопает ресницами.

– Ты за кого меня принимаешь, Каширский?

Это звучит как укол под ребра или весьма и весьма неожиданный удар. Я много чего мог бы сказать, но понимаю, что только молча кривлю губы.

Алена натягивает цепочку, на которой у нее висит украшение и поигрывает им, словно кулоном.

– Я не поступлюсь своими принципами, – наконец заявляет она.

– Принципами?! – делаю шаг вперед и Алена заметно приседает, но потом как будто находит в себе силы и расправляет плечи.

– Я не заключаю сделок с предателями.

– А как же контракт с фирмой? – не могу не съязвить я.

– Кажется, кто-то забыл указать в графе “Заказчик” твое имя и вообще вся эта история с девушкой из клининга – для меня это личное.

Прикусываю губу и в этот момент Алена делает шаг мне навстречу.

– Ну а что касается тебя, Каширский, – ее изящный указательный палец упирается в ткань моего пиджака. – Я помню тебя несгибаемой скалой, мощью, силой. Что случилось с твоими принципами? С каких это пор ты стал трястись из-за какого-то кольца.

С тех пор как Карина возможно носит моего первенца.

Опускаю глаза в пол.

ЭКО она первая предложила, но нам сразу сказали, что шансов мало. И вот у моей женщины задержка после первой попытки, после Карина и вовсе стала вить из меня канаты. Не говорит ни нет, ни да, а я попросту не смею лезть к беременной женщине – хотя и не знаю о ее положении наверняка.