Она застонала, не желая вспоминать это. Не теперь. Несмотря на обещание Роуз, она еще не пережила это. Она сомневалась, что когда-то вообще переживет. Это было самое ужасное время в ее жизни, время, когда она особенно нуждалась в Джеки. Но Джеки испарилась без единого слова.

– Почему ты хмуришься?

Повернувшись, Кей обнаружила более привычную Джеки. В джинсах и майке, она выглядела расслабленной. Она всегда такой была. Милый подросток, которого она знала, вырос в очень привлекательную женщину. Хотя, тот подросток никогда бы не стал гладить майку и заправлять ее в джинсы. Она улыбнулась.

– Так лучше?

– Намного, – Жаклин подошла ближе. – Почему хмуришься?

– Я просто размышляла.

– О чем?

– О тебе. Обо мне. О школе.

– А-а. Как на счет того, чтобы взять напитки прежде, чем поехать на речку, а? Мы сможем поговорить. Будет совсем как в старые времена.

– Да, я с радостью.

Дорога к реке была такой, какой помнила ее Жаклин. Ухабистой. Лексус легко преодолевал все выбоины, и они доехали до конца, свернув на проселочную дорогу, идущую вдоль реки.

– Выглядит, совсем как раньше, – заметила Жаклин. – Только больше мусора.

– Да. Больше мусора. Не думаю, что школьники приходят сюда также часто, как мы в наше время.

– Что ж, они не знают, что теряют.

Вместо пива они купили вина, согласившись, что доросли до него для своих прогулок у реки. Жаклин взяла бутылку и штопор, которые они купили, а Кей бросила на заднее сиденье одеяло, когда они заезжали к ней домой переодеться. Улыбаясь, они шли той же самой дорогой, как сотни раз в юности. Как отметила Жаклин, ничего не изменилось. Лес отступал прямо у кромки воды, и они нашли место под большой сосной. Кей расстелила одеяло, и они обе сели, скрестив ноги, глядя на реку.

Конец ознакомительного фрагмента.