Искушение победило разум. Он медленно двинулся к кровати, бесшумно ступая по ворсистому ковру, опустился возле девушки, и замер, прислушиваясь к её дыханию. Ему показалось, что Дашка затаилась, почувствовав его присутствие, и Алик уже хотел уйти, чтобы не подогревать бушующий в паху огонь возбуждения, вспыхнувший при виде соблазнительной красавицы.

— Насмотрелся? — язвительные нотки в тоне Дарьи убедили его, что она знала о его приходе с самого начала.

Вот мелкая коза, прикинулась спящей, нарочно заставив его помучиться! Алик усмехнулся, легонько коснулся её голого плеча, подцепил пальцем бретельку майки и чуть оттянул. Дашка резко повернулась, ткань натянула грудь, и Лютого переклинило. Нестерпимо захотелось накрыть манящие холмики руками, помять, потискать.

— Нина просила передать, что у неё всё нормально. Брякнет тебе при возможности. — собрав самообладание в железный узел, сказал он негромко, продолжая сканировать взглядом её грудь.

— Супер! — кивнула она, и незаметно начала пододвигать скомканное в ногах одеяло ближе. — ну… Вы поговорили с Игорем?

— Так, чуть-чуть, он дрыхнуть ушел. — охрипший вдруг голос выдавал его с потрохами, и Альберт откашлялся.

Чёртова девчонка… Соска ж совсем, какого хера у него на неё вставать, блять, начал?!

— Может, теперь объяснишь, что происходит? — нарушила неловкое молчание Дашка, и подоткнула под спину подушку. — я имею право знать! Кто такой Нестеров, что ему нужно от мамы? И не смотри на меня так, я уже в курсе про ваш брак "по любви"! 

По его лицу пробежала тень, но Даша сдаваться не собиралась, и он это понимал. Подслушивала, значит, как он и предположил. Вот несносная девчонка!

— Нестеров возомнил себя пупом этого города и требует с твоей матери согласие на продажу участка под строительство. Ему, видишь ли, мешает модный популярный бутик, он решил, что там самое место общепиту для толстосумов. — спокойно пояснил Алик. — тебе не надо забивать этим голову, лапочка я разрулю проблемы.

— Он что, из вашей братии? — агрессивно выпалила она, прищурившись.

— Да не, он еще хуже. — презрительно возразил он, с силой сжав пальцами правой руки левый кулак и громко хрустнул.

— Как это? — удивилась девушка, и подползла к нему ближе, поддев одеяло к груди. — кто может быть хуже бандитов?

— Бандит бандиту рознь, запомни. — жестко отрубил Лютый, старательно избегая смотреть в её сторону, ибо вдруг начал ощущать, как просыпается блядское желание.

— Тогда кто он такой?

Мужчина испустил тяжелый вздох, и как по заученному выдал:

— Нестеров Аркадий Петрович, тысяча девятьсот семьдесят какого-то там года рождения, уроженец Москвы, в данное время протирает кресло главного врача частной стоматологической клиники. Мудак и продажная мразь, бабу похоронил в прошлом году, детей не имеет. Перед законом чист как стеклышко, ну, сам ж понимаешь, сует на лапу, кому надо.

— Он что, к маме клинья подбивает? — догадалась Дашка.

— Тужится. — хмыкнул Алик, и взглянул на неё. — давай-ка баиньки. Утром тебе в универ, а у меня куча дел, вон, Гарику хату надо подыскать.

— Что-то не хочется спать. Алик, я знаю, что ты решишь с этим говнюком, но… Знаешь, я не хочу, чтобы за мной повсюду таскался амбал из твоей охраны! На меня уже косо смотрят, блин! — она взирала на него так открыто, словно не догоняла, как он щас взвинчен, и почти готов переступить запретную черту, наплевав на моральные ценности и обещания, данные Нине.

Он неопределенно хмыкнул. Дашка, видимо, не замечала, что одеяло сползло ниже, потащив за собой и бретельки майки, и о чем-то напряженно размышляла, а он беззастенчиво пялился на обнажившуюся грудь девчонки. В мягком свете торшера кожа матово мерцала, маня прикоснуться, на правом плече темнели родинки, собранные в причудливые узоры, и Лютый легонько пробежал кончиками пальцев по ним.