Таких, как Алина, Тимофей презирал.

Высвободив руку, он взглянул на наручные часы, шагнул к роскошному черному лимузину, и распахнул дверцу. У Златы занятия заканчиваются около четырех, он еще успеет с ней увидеться. Напомнил себе, что нужно заскочить в цветочный магазин, и вопросительно посмотрел на подопечную.

— Куда Вас отвезти, Алина Сергеевна?

Она устроилась на переднем сиденье, проигнорировав его просьбу сесть взад. С неудовольствием поджала ярко накрашенные алые губы, и покосилась на Малого, усевшегося за руль.

— На Арбат давай. Мать навестить хочу. И, ради всего святого, не надо мне «выкать», я что, старуха какая-то?

— Правила субординации никто не отменял. — нейтрально отозвался Тим, заводя машину. — вряд ли Вашему супругу понравится, что я с Вами фамильярничаю.

— А ты такой послушный, да? Боишься лишиться премии? — язвительно усмехнулась она, и он пожал плечами, не желая дискуссировать на эту символичную тему.

Он не удостоил ее ответом. Пусть поетешается, кто платит, тот и прав. Бля, Лютый, удружил… «Нормальная баба», — мысленно передразнил друга Малой, хотя лицо его хранило невозмутимость. От пяти минут общения с Алиной он уже начал испытывать стойкое желание указать её место, но, поскольку пока он связан обязательством перед Тузом, и принял условие быть для его ненаглядной тенью и верным защитником, придется запихнуть гордость подальше. Месяц это пустяки, зато потом у них со Златкой будут бабки, и он уговорит Виктора позволить ей перебраться к нему.

Всю дорогу Алина без умолку трещала по телефону с подругой, и у Тима разболелась голова. Он старался отвлечься, чтобы не прислушиваться к бесполезной болтовне этой пустышки, и удивлялся, что уважаемый человек, вор в законе, мог повестись на такую особу. Хотя, с другой стороны… Мужик-то в годах, за сороковник перевалило, возраст вроде как переломный, тянет на приключения. Гормоны, сука, играют заново, «свежачка» хочется, видно. О вкусах не спорят, каждому своё.

— Пока свободен, я позвоню, когда меня забрать. — надменно бросила Лина, выходя из автомобиля.

— Я должен находиться при Вас постоянно. — напомнил Тим, взявшись за ручку дверцы.

Девушка закатила глаза, на её лице читалась досада. Наклонившись к окну, она прищурилась, и тихо, с расстановкой, произнесла:

— Мне плевать, что тебе приказал мой муж, ясно? Я сказала, что позвоню. Никуда отсюда не денусь, не трясись!

Он вышел в прогретый ласковым осенним солнцем день, и надвинул на глаза темные очки, намереваясь проводить Алину до ворот. Она красноречиво фыркнула, и нехотя двинулась впереди него, всем видом выражая презрение. Рывком отворила калитку, кивнула охраннику матери, шагнувшему навстречу и обронила через плечо:

— Ну, убедился, что здесь безопасно? Можешь проваливать!

Малой криво усмехнулся, глядя ей вслед. Бля, да он и не рассчитывал, что всё будет гладко. Но при случае этой зазнайке не помешает разъяснить немножко о ценностях жизни, чтоб нос не задирала…

ЗЛАТА

Лев Никанорович Приходько Златке нравился, хоть и был очень строгим и сварливым. Она уже успела узнать от Дашки, что когда-то он был известным оперным тенором, и его имя гремело на всю страну, но потом сорвал голос, и с тех пор начал преподавать в музыкальном колледже по классу фортепиано. Гонял он своих учеников жестко, был требовательным и въедливым, не спускал малейших промахов, однако, по-настоящему талантливых самородков трепетно любил и поощрял, если они действительно заслуживали этого.

За несколько дней под руководством Льва девушка научилась тоньше разбираться в нотах, и схватывала всё новое буквально на лету. Сегодня был её черед демонстрировать, что она достойна стать одной из его любимиц, и Злата постаралась на славу. Уловив на морщинистом лице наставника одобрение, она с энтузиазмом завершила показательное выступление, и под оживленные аплодисменты сотоварищей по группе вскочила с табурета, смущенная таким всеобщим вниманием.