– Попроси меня трахнуть тебя. – Он до боли сжал мою грудь сквозь блузку, заставляя каждое нервное окончание искриться в нетерпении.

– Убирайся, – простонала я, притягивая его к себе ближе.

Между ног стремительно разгорался пожар, с каждой секундой становясь все невыносимее. Я бесстыдно терлась о его член, скрытый под джинсами, желая скорее почувствовать его внутри. Нестерпимый голод завладел телом. Только сейчас я осознала, как истосковалась по Макару, как мне не хватало его требовательных ласк и жадных поцелуев. Если бы не несколько слоев нашей одежды, он уже наверняка был бы во мне.

В чувство меня привел лифт, который достиг нужного этажа, останавливая мое кратковременное помешательство. Оттолкнув Макара, я одернула юбку и поспешила выйти из лифта.

– Нет. – Подняла я ладонь, останавливая его, когда он сделал шаг следом. – Уходи. – Я смотрела на него не моргая, вкладывая в свой взгляд всю серьезность сказанных слов. Если он меня не послушает, то я не смогу устоять против его напора, а это все только усложнит для меня в очередной попытке забыть его.

Створки начали закрываться, Макар придержал их, не давая лифту уехать. В расстегнутой наполовину рубашке, со следами моих ногтей на груди он выглядел потрясающе. Сейчас он напоминал мне разъяренного зверя, который готов растерзать свою загнанную в угол добычу. Изголодавшаяся самка внутри меня, ведомая животными инстинктами рвалась обратно в лифт. Мне хотелось запрыгнуть на Макара, обернуть ноги вокруг его талии, прижаться к стояку, который отчетливо виднелся под ширинкой и закончить то, что мы начали. Но моя разумная часть иногда все-таки давала о себе знать и сейчас заставляла меня оставаться на месте.

– Уверена?

Я смотрела на Макара не в силах отвести от него глаза. Его грудь вздымалась после нашего спонтанного лифтового безумия, он тоже с трудом удерживал себя на месте.

Я кивнула, стараясь привести взбесившееся дыхание в норму. Сердце колотилось о ребра как безумное. Макар прищурился. Несколько секунд мы вели молчаливый поединок. Его пристальный взгляд прожигал меня насквозь. Казалось, еще секунда и я сгорю под ним.

В конце концов, Макар уступил.

– Хорошо. Я уйду. – Облегчение и разочарование одновременно поселились в груди. И я не понимала, чего из этого сейчас во мне больше. – Чтобы ты, наконец, осознала, что не можешь без меня.

– Я без тебя могу.

– Продолжай убеждать себя в этом, потому что как я вижу два месяца прошли впустую. Ты все так же дрожишь от моих прикосновений.

– Это не дрожь, болван. Меня трясет от злости. – Я, наконец, пришла в себя, и ко мне вернулось привычное сучье красноречие. – Не думай, что настолько неотразим.

– Я неотразим ровно настолько, насколько сейчас промокли твои трусы, иначе говоря, на сто процентов.

Сейчас мне очень хотелось ударить его сумкой, чтобы сбить с него эту чертову самоуверенность, которая все еще, как оказалось, сильно меня раздражает. Отвернувшись, я подошла к своей квартире, попутно шаря в сумке в поисках ключей, которые как назло, будто в другое измерение провалились.

– И чтобы этого павлина рядом с тобой я больше не видел, – долетело мне в спину.

– Иди к черту, – огрызнулась я.

– Следи за языком, девочка.

– И не подумаю.

Ключи, наконец, были найдены, и через пару мгновений я скрылась в квартире. Швырнув сумку на пол, я сразу направилась в ванную, на ходу снимая с себя одежду. Мне нужен ледяной душ, чтобы остыть и смыть с себя прикосновения Макара, которые словно раскаленная сталь продолжали жечь кожу.

С остервенением водя мочалкой по телу, я старалась выплеснуть свое раздражение на всех, кого считала виновными в том, как закончился этот вечер. На отца, который нанял Дениса. На Дениса, который привез меня в этот чертов бар. На себя из-за того, что все же согласилась пойти туда, зная, кому принадлежит этот бар. Но наибольшее раздражение вызывал во мне Макар, потому что этот самоуверенный болван в очередной раз оказался прав. Я не смогла его забыть, меня все так же волнует его присутствие. Два месяца я убеждала себя в том, что поступила правильно, расставшись с ним, но стоило Макару снова появиться в моей жизни, как моя с трудом выстроенная в этом вопросе уверенность пошатнулась.