И с кем? Рядом со своим главным обидчиком, который мог засунуть мне свой член в глотку только потому, что я улыбнулась официанту.

Как же сильно я себя не любила. 

Сколько раз предавала? 

Отбросив тяжелые мысли, повторяю все то, что наказал мне Дэниел. Кинг написал, что этот яд — секрет одной из его новых змей, модернизированный в химической лаборатории. Совершенно новое и опасное оружие, которое никогда не будет легализовано. 

Противоядия у него нет. Спасения от него нет. 

Отравление происходит мгновенно, и лишь люди с очень сильным иммунитетом могут отсрочить исход и дождаться какой-либо помощи.

— А ты стала очень смелой, — скривив губы, чеканит Роберт, смерив меня оценивающим взором. Снова делает шаг назад, заставляя меня ощутить внутренний триумф и превосходство над ситуацией. Очевидно, воспоминания о прошлом укусе дают о себе знать. — Хорошо, давай просто поговорим. Позволю тебе диктовать условия. Но ненадолго, малышка. 

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — вспыхиваю я, испытывая острое искушение распылить на него смертельную пыльцу прямо сейчас. 

Роберт небрежно вскидывает брови и осматривает меня с ног до головы. Змеиный прищур век, одержимость и похоть танцуют горячее танго в его черных зрачках…сочетание так себе. Я не чувствую себя в безопасности, как обещал Дэниел, когда на меня смотрят, как на кусок мяса. 

Кинг направляется к небольшому мини-бару. Я хранила в нем косметику и бутылку шампанского. Когда он наливает содержимое бутылки в поблескивающие бокалы, я замечаю, насколько тяжелы его движения. Он напряжен. Возможно, даже напуган. А может просто бесится, что все идет не по плану. Бесится, что его верная псинка научилась тяфкать, кусаться, скалить зубы. И благодаря новому дрессировщику у нее это хорошо получается!

— Так, зачем ты сделала это? — Роберт вручает мне бокал и вновь отходит назад, салютуя шампанским в стиле «Великого Гэтсби». — Подожгла галерею? Уверена, что останешься безнаказанной? Или так сильно захотелось в колонию? — делая вид, что мы ведем спокойную и светскую беседу, расспрашивает Кинг. 

— На этих снимках изображена я, — веду плечом, не забывая держать автомайзер наготове. — На многие снимки я имею исключительные авторские права. А ты выставил меня напоказ всему городу, на что не имел никакого права. Поджогом я выразила свой протест. Вот и все, — гордо вскидываю подбородок. 

— Тебе было плевать на людей внутри, Ри? На охрану, что могла бы погибнуть в галерее? Так кто ты после этого, Эрида? — мне вдруг становится дурно, когда я понимаю, к чему клонит Роберт. — Убийца? Может поэтому, я когда-то выбрал тебя? Увидел в тебе родственную душу, да еще и в красивой обертке? Ты всегда была такой грешной сучкой. Ты всегда пахла «плохой девочкой». Понимаешь, о чем я?   

Каждое его слово отсылает к моей страшной тайне.  

Я не хочу…думать об этом. 

Это слишком невыносимо. Проще распылить этот чертов яд на себя, чем снова пытаться вспомнить. 

— Там не было охраны. Правда? Только камеры, — я делаю вид, что предполагаю, но на самом деле — знаю наверняка. Дэниел подробно описал мне, как попасть в галерею, и что меня там ждет. — К тому же, я была уверена, что там стоит лучшая пожарная система. Ты всегда выбираешь  все самое лучшее, — отпивая из бокала шампанского, замечаю я. Взгляд Роберта накрывает поволока знакомой одержимой дымки. 

— Верно подмечено. Поэтому, я выбрал тебя, Эрида, — сальный мужской взгляд, оставляет влажные следы на моей коже, от которых снова блвать хочется.  

— За твой вкус, — вскинув брови, я выпиваю снова. — И что дальше, Роб? Накажешь меня? Валяй, — смело направившись к одному из розовых кресел, расположенных в спальне, я просто плюхаюсь в него. Мотаю ногами, по-прежнему обутыми в тяжелые ботинки, и веду себя максимально расковано и непосредственно.