Покорность в оплату жизни. Не как игрушка, способ насладиться моей болью. Они хотят, чтобы я была с ними… ласкова в постели. Хорошо. Не я ли вздыхала по Дану давеча, представляя в подробностях секс с ним? Пялилась на Ара, думая о том, какая же на ощупь его кожа. Теперь знаю. И как он пахнет. Как целует. Так к чему этот цирк?

Переступила через лужицу из кружева. Подошла к измененному вплотную. Склонила голову. Он имеет право на меня. На покорность, послушание. Ар прикоснулся губами к моей макушке. Вздохнул.

–– Милая, – сказал, уткнувшись в волосы, – ты так сладко пахнешь.

Погладил плечо, второй рукой привлекая к себе, обнимая. Он унимал мою дрожь прикосновениями, подчеркнуто неторопливыми, нежными. Спокойствие. Вот что он транслировал. Я же уткнулась в него. Между прочим, измененный нездорово вкусно пахнет. С ума сойти. Кажется я возбудилась еще больше. Все это переполняет, сводит с ума. Страх и желание.

Когда с вами происходят ужасные вещи, это никогда не закончится. Пусть вы, ваш психолог, друзья, да элементарная логика, все кричит о том, что это кончилось. Но нет. Я всегда буду жить с Ним. С его призраком. Бояться. Знать, что может быть иначе. Ты просто будешь дальше с этим жить.

Протянула руку и несмело коснулась его лица. Встала на цыпочки и поцеловала в край губ, задержавшись на полную секунду.

–– Прости меня, – старалась не шептать, говорить ровно, – для меня это трудно и очень страшно. Я буду хорошо себя вести. Буду стараться.

–– Договорились, – как-то сипло ответил измененный и улыбнулся, – пойдем в кровать.

Кивнула и пошла первая. Что бы там не произошло, плохого не будет. Но простыню на грудь натянула все равно. За что получила веселый смешок. Аран устроился на спине, заложив одну руку под голову, а вторую протянул мне, приглашая устроиться на его плече. Что я и сделала. Гладить его по груди было неожиданно приятно. Безволосая, крепкая, гладкая, ммм.

–– Ар, иди в душ, – Дан стоял в дверях с полотенцем на бедрах, – а я пока поинтересуюсь, как ты сумел убедить Нику не капризничает, – он, чуть ухмыляясь, снял полотенце, небрежно бросил его на пол и опустился на кровать с другой стороны.

Я продолжала молчать. Все происходящее казалось нереальным, как и вчера. Будто это проходит сквозь меня, мимо, и на самом деле меня не касается.

–– Итак, – измененный с видимым удовольствием устраивался в кровати, – ты училась на Терре, росла на Терре, в хороших отношениях с родителями, у тебя есть друзья. Не привлекалась, не замечена. – Я пожала плечами, – но последние твои поступки плохо вяжутся с образом эдакой умницы-отличницы, – продолжил измененный, – что мы упускаем?

–– Откуда, как узнать что у человека в душе?..

–– Спросить, например, – усмехнулся Дан.

–– У меня нет ответов. В какой-то момент стало уже поздно отступать.

–– Ты расскажешь? Позже, когда будет лучше… с доверием.

–– Зачем это вам? Все уже сделано, решено, понятно. Я наказана. Точнее, спасена. Не знаю, как это назвать даже. Запуталась совсем. Мне самой было бы интересно послушать… ну, как так получилось.

Я смотрела перед собой. И говорила практически откровенно. Видимо, измененный это почувствовал и решил дальше не упорствовать. Но вопросы эти будут еще задаваться – очевидно. Хотя странно. Из всего, что я поняла, я им, все же, нужна несколько для иных целей, уж точно не беседы беседовать и выяснять степень лояльности Инору…

Аран вышел из душа. Он не утрудил себя даже полотенцем на бедрах. Красивые, все же, мужчины, крепкие, гармоничные, хорошо сложены. Измененный скользнул под одеяло. Еще немного влажный и пахнет мылом. И чем-то неуловим, присущим только ему. Конечно же я обняла его, прижимаясь спиной к Дану, который принялся целовать мою шею. Я буду очень хорошей девочкой. И подумаю о том, что мне делать завтра.