Я качнула головой, ничего не говоря. Думать и рассуждать я тоже не пыталась, сосредоточив усилия лишь на том, чтобы справиться с тошнотой и услышать-запомнить как можно больше. Я подумаю об этом позже. Когда приду в себя и высплюсь. Сейчас главное не забыть...

Олира снова перескочила на местные новости. Ей, казалось, все равно, что говорить. Лишь бы не сидеть молча. Глаза закрывались от боли и усталости, и только звонкий голос девочки не давал мне заснуть прямо здесь, за столом...

Стук в дверь, прозвучал так неожиданно, что я вздрогнула.

Олира тут же спрыгнула со стула, на котором крутилась последние четверть часа и кинулась к выходу. За дверью стоял невысокий монах-подросток, державший в руках небольшую миску и кувшин. Олира тут же выхватила у него мой ужин и, ничего не говоря, бесцеремонно захлопнула дверь перед носом незадачливого мальчишки.

- Вот и еда. А Михась хитрый какой! Решил посмотреть, кто тут опять к Агору в гости заявился. Да еще и келью самой Живелы занял... Вот, - шустро плюхнула она миску и кувшин передо мной, - ешьте. Каша сегодня вкусная, пшеничная. С мясом...

Ложку она всучила мне практически силой. Аппетит пропал, есть не хотелось. Я вяло помешала кашу, густой аромат навевал воспоминания. Точно такую я готовила, когда жила в Нижнем городе. И даже мяса в миске было столько же. Но я сейчас не в Нижнем городе Яснограда, я в доме правителя Монтийской Епархии. Неужели у Великого отца нет возможности хотя бы питаться нормально?

Олира, проводив взглядом первую ложку каши, которую я впихнула в себя буквально силой, внезапно засобиралась:

- Пойду я... Вы поешьте и спать ложитесь... посуду прям на столе оставьте, Михась потом тихонько зайдет и заберет. Не бойтесь, он хороший, хотя и хитрый, как рыжий кот... Михась обычно прислуживает Наставнику. - Она проводила взглядом вторую ложку и, сглотнув слюну, скомкано попрощалась и выбежала за дверь. Но через мгновение сунула голову обратно и протараторила, - чуть не забыла! Наставник сказал, что вы можете надевать одежду Живелы. Он почистил ее магией и она теперь как новая, - и снова исчезла.

А до меня только потом дошло, что, вероятно, девочка просто голодна... Но как такое может быть? Нет, я помнила, что с продуктами в Епархии довольно тяжело, но это же не отдаленный монастырь, это дом правителя страны... Неужели все настолько плохо, что даже здесь живут впроголодь?!

Кашу я так и не доела, хотя после двух ложек стало ясно: тошнило меня от голода. Оставила тарелку на столе... Кое-как разделась и с закрытыми глазами добралась до постели. Даже расправлять не стала, нырнула под одеяло и мгновенно заснула, не обращая внимания на яркий магический свет, который заливал келью.

Мне приснилось, что глубокой ночью в дверь постучали... А может быть это был не сон, когда я проснулась утром, в келье было темно, кто-то выключил яркий магический свет. До позднего зимнего рассвета оставалось еще около свечи, и я провела это время в постели, поддавшись легкой дреме. К счастью, постель Живелы оказалась мягкой и комфортной, хотя постельное белье было из толстого и довольно грубого хлопка... Как и платья, висевшие в шкафу. Но, к счастью, это были именно платья, а не монашеские хламиды.

Шорох сотен ног в коридоре разбудил меня и заставил напрячься. Куда все спешили? Неужели что-то случилось? Рассвет еще не наступил, но за окном слегка посветлело, солнце вот-вот должно было показаться из-за горизонта. Я торопливо натянула платье, путаясь в рукавах и подоле, и выскочила из кельи. Монахи, не поднимая головы и не обращая на меня никакого внимания, спешно шли в одном направлении. Я попыталась остановить одного из них, поймав за рукав просторных светло-серых одежд, но монах словно не заметил меня, мастерски выдернув край одеяния из захвата и обогнув по дуге...