Именно эта безжалостность ко всем, в том числе и к себе, отличала юную предводительницу от остальных амазонок. Каждый бой, пусть и тренировочный, она вела так, как будто бы ценой победы была ее жизнь. За глаза девочку стали называть Бешеной крысой. И я не могла не признать, прозвище подходило ей идеально.

- Мама, - Хурра ворвалась в зал Советов прямо посреди совещания, - Анни сказала, что началось и велела срочно позвать тебя!

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что случилось. Перо едва не выпало из рук, а я поспешно встала, загремев стулом и, мгновенно забыв про все дела и даже не попрощавшись с резко побледневшим герцогом Форентом и засиявшей мягкой улыбкой Ирлой, кинулась наверх к Анни. Я даже перо забыла оставить в кабинете. И продолжала сжимать его в руке.

- Мам, - неугомонная Хурра летела рядом и дергала меня за руку, - мам, а что началось?! Мам, это роды, да?! Анни рожает?! Как Катрилла?! Да, мам?! У меня скоро будет племянник, да?! Мам?! Ну, мам!

Я переводила бездумный взгляд на младшую дочь, но не понимала и половины слов, которые она говорила. В голове крутилось только одно слово «началось», обозначавшее явление, которое было для меня важнее всего на свете, которое я ждала и боялась одновременно.

- Мам, - улыбающаяся Катрила встретила меня у дверей, - все хорошо. Не переживай. Южин уже там. Схватки только начались, Анни говорит, что родит только к ночи. Все закончится хорошо. Просто ей немного страшно, и она хочет, чтобы ты была рядом.

- Ясно, - улыбнулась я. Паника накатившая после криков Хурры отступила. Если Южин с Анни, значит точно все будет хорошо. Все же Дар моего верного друга позволял творить такое, что даже придворный лекарь моего брата, барон Алес Голед, разводил руками.

Я приоткрыла дверь и шмыгнула в комнату к дочери. Спальня Анни, как и все остальные в моем доме, была совсем крошечной. И чтобы присесть на край кровати, мне пришлось сделать всего пару шагов. Я взяла Анни за руку и улыбнулась:

- Как ты?

- Мам, - вздохнула моя дочь и облизала прикушенную губу, на которой выступила капля крови, - почему мне никто не сказал, что это так больно?!

- Я могу помочь, - тут же влез Южин, - вам сразу станет легче.

- Ну, уж нет, - Анни снова прикусила губу и едва заметно побледнела, - я хочу испытать все сполна, - простонала она, - чтобы никогда и ничего не забыть. А мой дорогой муженек замучается расплачиваться со мной за рождение наследника. Уж с него я спрошу по полной, - она на миг замерла, пережидая самую сильную боль, если судить по той силе, с которой она сжала мою руку. И продолжила, - и никаких больше детей. Все! Хватит. Второй раз я на такое не пойду.

- Покричи, - я с тревогой смотрела на мою маленькую Анни, которая снова скривилась от терзающей ее боли, - тебе станет легче.

- Ели бы это помогало, я орала бы так, что меня услышали бы даже в Абрегорианской империи! - Анни с силой сжимала мою руку. - Мам, когда я в следующий раз напишу тебе, что хочу дочку, напомни мне о том, как я мучилась в этой постели. И пусть только кто-нибудь попробует настаивать, что Артору нужна сестра! Я ему все глаза выцарапаю!

- Ты можешь встать и походить. Так схватки переносятся легче, - поделилась я своим опытом.

- Нет, - помотала головой Анни, - так будет больнее, я вижу. Южин, - жалобно позвала она, - ты говорил, что можешь помочь?

Южин кивнул и, положив руку на большой живот Анни, возвышавшийся над постелью, прикрыл глаза. Через несколько мгновений, лицо моей дочери разгладилось, а на губах появилась легка улыбка.