И я занялась.

В доме меня ждало еще много работы, а дела росли, как снежный ком. Конечно, я сделала поверхностную уборку, но требовалось еще разобрать горы вещей, вычистить посуду, закупить необходимое и устроить грандиозную стирку.

Я обследовала все уголки и потайные места, навела идеальный порядок в кладовке. На одной из полок нашла коробку со швейными принадлежностями, вышивкой и мотками цветных лент и кружева.

Чего добру пропадать? В хозяйстве все пригодится. Правда, я не совсем понимала, что буду делать с незаконченной вышивкой, но пускай лежит. Почему-то казалось, что это принадлежало жене Малкольма, Розе. Если так, то детям, наверное, будет приятно, что у них остались вещи в память о матери.

Я усмехнулась, вспомнив двойняшек. Снаружи они выглядели такими холодными, колючими, недоверчивыми. Особенно Тимош. Мальчишка невзлюбил меня с первого взгляда.

И я спрашивала себя, хочу ли жить с ними и заботиться о совершенно чужих детях? Если хорошенько подумать и отбросить голос совести, жалость…

Скорее да, чем нет. Постоянно быть одной невыносимо, я так психом-одиночкой стану. Тетка Свэнья, хоть и заглядывает время от времени, не в счет. А отношения с мужчинами заводить не собираюсь, счастливый брак и танцующие единороги мне не светят.

С каждым днем крепла мысль, что мое попадание сюда произошло не просто так. Но серьезный разговор с детишками меня только ждет. Вероятно, они и сами понимают, что натворили что-то не то.

Детские комнаты я отмывала дольше всего, зато теперь они были полностью готовы к возвращению маленьких хозяев. Даже игрушки перебрала и красиво расставила.

Шкаф с вещами тоже не избежал моего пристального внимания. Присмотренную юбку постигла незавидная участь — я подшила подол и отпорола с пояса дурацкую вышивку в виде цветочков. Отобрала несколько блуз, платков и жакетов. Все это добро отмокало в ванной полдня. У шелковой блузы нежно-розового цвета на груди осталось мелкое коричневое пятнышко, и я решила замаскировать это место одной из своих брошек.

Пока возилась с гардеробом, вспоминала, что рассказывала бабушка о временах, когда утюги были еще не во всех домах. Как только люди не исхитрялись! Я натянула бельевую веревку прямо над ванной, которую наполнила максимально горячей водой, и развесила уже высохшие вещи. Ожидалось, что горячий пар расправит заломы.

Подождем, проверим.

Я не была супер-хозяюшкой, которая знает сто один способ выведения застарелых пятен, может соорудить топиарий из рулона туалетной бумаги и вантуза, приготовит первое, второе и третье из гречки с хлебом. Но что-то получалось. Просто не хотелось бездельничать и слушать глухую тишину. В такие моменты в голову лезли упаднические мысли.

Я еле сдерживалась, чтобы не закрыться на весь день в мастерской, и старательно гнала прочь образы новых украшений. Успеется, мне бы старые сбыть с рук. Я обошла ближайшие улицы, но не нашла подходящих лавок, а в «Женские штучки» больше не хотела ничего нести. Конечно, можно было прокатиться по Керлигу, посетить другой берег, но мешал страх перед незнакомым городом.

Поэтому я продолжала заниматься бытом и наводить красоту.

Шкафчик в кухне, на который я сперва почти не обратила внимания, оказался местным аналогом холодильника. В специальную нишу укладывался магический нетающий лед, который не давал продуктам портиться. Все это мне объяснила тетка Свэнья. К сожалению, льда в холодильнике не было и в помине, пришлось добавить в список расходов еще один пункт.

Эти два дня я с нетерпением ждала новостей от господина Грута, ведь деньги убегали, как вода. Точнее, их почти не осталось.