До больницы мы с Генри доехали без приключений. Правда ему пришлось долго регулировать большой черный велосипед. Все же его высокий рост имел свои недостатки, но сидение и руль в итоге были подогнаны как надо, и мы доехали быстро.

Мой начальник, не имеющий, в отличие от Генри, звания «профессора», принял очень радушно ученого такой величины и известности. А когда выяснилось, что Генри не претендует на зарплату, а просто хотел бы пользоваться пустующей лабораторией, глава больницы вообще расцвел. Если нам были необходимы анализы, что случалось крайне редко, мы из-за отсутствия лаборантов отправляли их в другую больницу. А вот Генри пообещал делать их совершенно бесплатно.

Рабочий день прошел спокойно, и не было ни курьезных случаев, ни тяжелых травм. Мы с Генри даже умудрились пообедать, доехав на велосипедах до деревенской гостиницы, на правом этаже которой был ресторанчик. Комнаты наверху из-за наплыва отдыхающих не пустовали, да и свободный столик мы нашли с трудом. Деревенская жизнь с появлением моих братьев и их друзей заметно ожила. К нам подходили, здоровались, пожимали Генри руку. Мы же с ним обменивались быстрыми взглядами и улыбками.

А вот когда вернулись домой, к нам выскочил счастливый Клифф и Талли. Ежи меланхолично лежала возле крыльца, а Винни носился вокруг нас с радостным приветственным лаем.

- Мы пойдем запускать дирижабль? – нетерпеливо спросил сын.

- Разумеется. Я же обещал. Только вот переоденусь, и я в вашем полном распоряжении.

Маленький дирижабль, который умел сам летать, и которого можно было отправить в полет в разные стороны, заворожил детей. Они долго обсуждали с Генри конструкцию и детали, довольно точно смоделированные на игрушке, пока я сидела с Дженни на скамейке в саду.

Потом был вечерний чай, тоже в саду. Дети носились с Дженни, а мы с Генри пили ароматный напиток и снова болтали обо всем на свете.

А вот вечером к нам должны были прийти друзья, поэтому Талли мы отправили домой раньше обычного. Намечалась очередная шумная вечеринка.

Всё было как всегда. Интересные гости, разговоры на простые и сложные темы, музыка и танцы. Я танцевала с Генри и наслаждалась его крепки руками и приятным мужским запахом, в котором не чувствовалось ни поднадоевших запахов больницы, ни приторных восточных ароматов, которыми почему-то так увлекались некоторые мужчины.

Мы наслаждались приятным вечером, когда вдруг в углу большой гостиной послышались возбужденные крики.

- Да, не может этого быть!

- Дальность не такая.

- Да и скорострельность не правильная!

- Что ты мне рассказываешь!

Перебивая, друг друга говорили мужчины. Меня насторожило слово «скорострельность», и я решительно встала и направилась в тот угол, откуда доносились возгласы.

Винс и Генри, кстати, двинулись за мной. Винс прервал разговор, а вернее кокетничанье Молли Таунхезер, слегка поклонился ей извиняясь и, поймав мой встревоженный взгляд, слегка кивнул.

Когда мы подошли к зоне отдыха, расположенной в углу гостиной, то все мои худшие подозрения подтвердились. На кофейном столике было разложено несколько видов огнестрельного оружия самых различных форм и размеров. Из двух огнестрелов торчали острые, похожие на штыки, кинжалы.

Сказать, что я испугалась, – это вот вообще значит ничего не сказать. Эти стреляющие штуки приводились в действие магией и порохом. Все виды подобного оружия должны были быть поставлены на учет и иметь соответствующие документы.

Но и в Конфедерации в целом, и в Столице подобного рода оружие не приветствовалось. Мало того, что оно было очень нестабильно и бывали случаи, когда спусковой механизм срабатывал сам по себе калеча владельца. Так еще и магия имела свойство уходить из подобных предметов, и тогда они становились очень опасны, по сути, превращаясь в неконтролируемую бомбу. Разумеется, в высшем обществе такие предметы осуждались. И это еще мягко сказано.