Обращение к правовым принципам и правовым ценностям. Прежде всего речь идет о справедливости как универсальном принципе права (хотя она прямо не названа в НК РФ как нормативный принцип).

Проиллюстрируем эту технологию на примере Постановления Президиума ВАС РФ от 18.03.2014 № 18290/13. При выплате дивидендов иностранной компании налоговый агент (российская компания) правильно исчислил и задекларировал сумму налога на доходы иностранной компании, но перечислил ее не в полном размере. После обнаружения ошибки он (с нарушением установленного срока) доплатил недостающую сумму. В ходе КНП налоговый агент представил уточненную декларацию в связи с допущенной в первичном расчете ошибкой в указании кода страны – получателя дохода. Несмотря на предпринятые действия, он был привлечен к ответственности по ст. 123 НК РФ за несвоевременное перечисление налога. Налоговый агент ссылался на п. 4 ст. 81 НК, согласно которому к условиям освобождения от налоговой ответственности относятся: предоставление уточненной налоговой декларации до момента, когда налогоплательщик узнал об обнаружении налоговым органом факта неотражения или неполноты отражения сведений в налоговой декларации, а также ошибок, приводящих к занижению подлежащей уплате суммы налогов, либо о назначении ВНП; уплата недостающей суммы налога и пеней до указанного момента. Налоговики полагали, что в п. 4 ст. 81 речь идет о ситуации, когда в первичной декларации была занижена сумма налога, а затем налогоплательщик скорректировал ее в уточненной декларации и доплатил недоимку. В нашем же случае сумма налога в первичной декларации занижена не была, в уточненной декларации была исправлена лишь техническая ошибка. Следовательно, по мнению налоговых органов, рассматриваемая ситуация не охватывается п. 4 ст. 81 НК РФ и не может служить основанием освобождения от ответственности. Однако суд пришел к иному выводу, решив, что буквальное толкование Закона в рассматриваемом деле нарушает принципы справедливости и равенства, поскольку налоговые агенты, допустившие искажение сведений, повлекшее неуплату налога, оказываются в более выгодном положении по сравнению с налоговыми агентами, представившими достоверную информацию об удержанных и перечисленных суммах налога, однако нарушившими срок их перечисления в бюджет. В данном случае правонарушение налицо, и налоговый агент этого не отрицает. Вместе с тем последний верно исчислил и задекларировал налог, а также – быстро погасил недоимку. То обстоятельство, что налоговый агент не исказил налоговую отчетность и до представления первичного отчета полностью уплатил налог (пусть и с небольшим пропуском установленного срока), свидетельствует о добросовестном поведении участника налоговых правоотношений, что должно влечь его освобождение от ответственности. Как видим, обратившись к принципам справедливости и равенства, суд фактически провозгласил добросовестное поведение нарушителя в качестве нового и самостоятельного основания освобождения от налоговой ответственности! Безусловно, это очень смелое решение.

Далее мы проследим общую тенденцию отхода судов от буквального толкования налоговых норм в сторону телеологического толкования на примере транспортного налога. Как известно, объектом налогообложения здесь признаются транспортные средства, зарегистрированные в установленном порядке (п. 1 ст. 358 НК РФ), а налогоплательщиками – лица, на которые они зарегистрированы (ст. 357 НК РФ). Толкуя буквально эти положения Закона, фискальные органы и суды традиционно исходили из того, что обязанность по уплате транспортного налога ставится в зависимость именно от регистрации транспортного средства, а не от его