По мнению С.Л. Кондратьевой, институт юридической ответственности относится к группе функциональных, обслуживающих различные отрасли права, он осуществляет «сквозную» регламентацию важнейших положений, связанных с привлечением правонарушителей к юридической ответственности. Вместе с тем в известном смысле его можно представить и как предметный институт. Так, предметом регулирования указанного института являются конфликтные, негативные, деликтные отношения, которые отличаются по видам в зависимости от степени общественной опасности, но сходны по типу[90].

Заслуживает внимания вопрос о связи юридической ответственности с функциями права.

Реализация регулятивной функции служит предпосылкой возникновения других функций юридической ответственности. Само регулятивное воздействие юридической ответственности образуется из регулятивностатической и регулятивно-динамической подфункций. Если первая закрепляет существующие общественные отношения, то вторая направлена на развитие этих отношений, изменение и совершенствование существующих отношений. Воздействие регулятивно-статической функции связано с установлением правовых норм и отражением в них вариантов ответственного и правомерного поведения. Причем мы говорим весьма обобщенно, т. к. видовое воздействие регулятивной функции юридической ответственности обладает своими отличительными особенностями.

Имеется подход в науке, что уголовное право в целом и уголовная ответственность – это атрибуты охранительной функции, что им не присуща регулятивная функция. С этим согласиться нельзя. Так, «для регулятивной функции уголовной ответственности меньше всего свойственно непосредственное закрепление (установление в правовых нормах) некоторых видов общественных отношений. Уголовная ответственность непосредственно не закрепляет основы конституционного строя, отношения собственности, налоговые отношения… Однако это не означает, что уголовная ответственность не обладает регулятивной функцией, т. к. ее специфичность состоит именно в наличии свойства развития динамики общественных отношений, взятых под уголовно-правовую охрану, способствование их нормальному функционированию»[91]. Любой отраслевой институт юридической ответственности участвует в регулировании отношений, которые не являются конфликтными. Институт ответственности носит объективный характер, закреплен в нормативно-правовых актах и выступает предпосылкой внешнего проявления позитивного или негативного аспектов реализации юридической ответственности. Без установления юридической ответственности не может возникнуть состояние ее реализации, т. к. оно представляется абсурдным. Причем сами истоки ответственности находятся в государственно-правовом регулировании общественных отношений, которое является непосредственной предпосылкой ее установления. Такого рода ответственность основана на нормах права, подвергается правовому оформлению, поэтому и называется юридической, т. е. носит нормативно-правовой характер. Установление статутной ответственности имеет место до факта правомерного или противоправного поведения, до его оценки как ответственного или безответственного[92].

При этом как бы мы широко ни трактовали нормативность права и нормативность юридической ответственности, в конечном итоге она закрепляется в системе правовых норм. В нашем случае в системе норм, предусматривающих юридическую ответственность.

В этой связи сложно согласиться с учеными, придерживающимися концепции деления отраслей и институтов права на регулятивные и охранительные, согласно которой одни правовые институты и отрасли предназначены для регулирования отношений, а другие – для их охраны.