– Его же чиновникам дают за выслугу лет, – разочарованно просветил меня Николай после торжественного вручения.

– Ну и что? Мое положение уж во всяком случае ближе к чиновнику, чем к военному. А до выслуги я бы его еще пятнадцать лет ждал, так что все нормально. Наконец, он мне за мои заслуги дан, а не по факту рождения! И вообще, чего ты здесь прохлаждаешься? У тебя, между прочим, сегодня самый что ни на есть рабочий день. Это у меня выходной по императорскому указу.

– Там в приемной Джевецкий сидит, а я с ним без главного инженера общаться не могу. Так что хоть у тебя и выходной, придется тебе, Алик, все равно поработать. Пошли, нас бричка ждет. С ним нужно обязательно до четырех часов пополудни разобраться, чтобы вечерние занятия не пропустить, а то маман будет недовольна.

Я, разумеется, не сказал «да и хрен бы с ее недовольством!». Просто подумал это и пошел за Николаем к выходу.

Смысл регулярных появлений Джевецкого в Приорате состоял в том, что деньги на изготовление двух дополнительных экземпляров были выделены, причем даже с запасом, но любые изменения в проект можно было вносить только по согласованию с Императорским консультативным комитетом. А так как Степан Карлович сразу понял, что испытания по утвержденной программе его лодка наверняка с треском провалит, изменения поперли косяком. Первым делом лодки приобрели вертикальный руль позади винта – раньше роль руля играл сам винт, поворачивающийся на карданном шарнире. Затем вместо подвижного балласта появились горизонтальные рули – один спереди и один сзади. Потом удлинился перископ, ибо тот огрызок, что стоял по первоначальному проекту, залила бы любая волна. И, наконец, в этот раз Степан Карлович пришел с идеей установить в дополнение к педальному приводу электромотор мощностью пятьсот ватт, а вместо балласта поместить в отсек аккумуляторы. В таком виде лодка уже начинала напоминать нечто более или менее работоспособное, но последняя модернизация выходила за пределы сметы. Однако у нашего комитета имелись собственные средства, и мы с Николаем после недолгого совещания решили вскрыть эту копилку. Теперь оставалось только заменить вооружение, то есть вместо идиотских прикрепляемых к днищу цели мин использовать торпеды, которые сейчас назывались минами Уайтхеда, и получится хоть и маленькая, недоношенная, но все же настоящая подводная лодка. Но пока Степан Карлович такого не предлагал – видимо, мало намучился с теми минами, что сейчас несли его лодки. Ничего, все еще впереди.

– Как это отразится на сроках? – поинтересовался я, прежде чем подписывать лист изменений.

– Петр Акиндинович сказал, что успеет к установленной дате.

Джевецкий имел в виду корабельного инженера Титова, надзирающего за постройкой лодок на Невском заводе. Он уже предложил немного изменить конструкцию корпуса, что резко упростило его сборку, так что образовался резерв времени. Ну, раз Титов говорит, то так оно и будет, проверено.

Мы с Николаем подписали лист изменений, и Джевецкий без напоминаний понес его регистрировать в канцелярию.

Да, у нас уже имелась не только канцелярия, но и секретариат из трех человек. Между прочим, подобрать для них кадры было не самой простой задачей. Дело в том, что круг знакомых любого человека сильно ограничен его социальным положением. Вряд ли министр будет иметь в знакомых хоть одного бомжа. То есть наш круг знакомств ограничивался в основном высшим светом, прислугой дворца, казаками отцовской охраны и офицерами воздухоплавательного отряда. Подумав, мы решили, что Николай прошерстит прислугу, а я пойду к офицерам.