«Ударь его! Вцепись ему в горло зубами! Кровь так вкусна! Укуси! Действуй решительнее, юный граф Дракула! Пускай он станет таким, как ты! Это будет твоя первая добыча!»

Филька сам испугался своего гнева, так непохожего на тот, который обычно охватывал его перед дракой с Даниловым. Этот страх – страх, который он испытывал к себе самому, – помог ему взять себя в руки.

Теперь Хитров шел и смотрел под ноги. Укушенный палец пульсировал болью. Эта боль распространялась на всю ладонь и сковывала даже запястье. И это при том, что палец уже не кровоточил, ранка затянулась и рука выглядела совершенно здоровой.

Данилов, разумеется, не замечал происходивших с Филькой перемен. Он видел только, что тот молчит и упускает инициативу. Пользуясь этим, Антон хорохорился перед Наташей и болтал без умолку.

– Вот многие тут не понимают, как я знакомлюсь с девочками! – говорил он. – Другим сложно, а мне несложно! Для меня это запросто. С девчонками главное что? Подход!

Наташа засмеялась:

– И что же это за подход?

– О, – обрадовался Антон. – Тебе интересно? Сейчас объясню! Взять хоть того же Мокренко. Как он действует, если хочет познакомиться? Подходит, положим, к какой-нибудь девчонке у киоска, набычивается и бормочет: «Типа, привет, как там тебя! Я, типа, Петька! Типа, я тебе позвоню!»

Данилов так похоже передразнил толстого тугодума, что Филька невольно улыбнулся. Антон, удивленный этим одобрением, покосился на него:

– Разумеется, с таким подходцем у него сплошные провалы. Кто станет с ним общаться, когда у него через каждые два слова, то «блин», то «черт», то «телка», а то еще что-нибудь похлеще? Вот ты, Хитров, поставь себя на место той девчонки. К тебе подходит амбал с нечищенными зубами, толкает тебя в плечо и говорит: «Блин, откуда ты здесь взялся? Ну что, бычок, хочешь со мной дружить? Давай свой телефон!» Захочешь ты с таким связываться? И девчонка, ясное дело, тоже не хочет.

– Ну-ну, – насмешливо сказал Филька. – А как знакомятся профессионалы вроде тебя?

Антон картинно взмахнул рукой:

– О, существует масса вариантов! Например, вариант классический. Связан с погодой. Допустим, дождь, а девочка без зонта. Я говорю ей: «Ты же вымокнешь! Хочешь дойти под моим зонтом?»

– А если наоборот? У нее есть зонт, а у тебя нет? – заинтересовалась Наташа.

– Тогда наоборот. Я спрашиваю: «Ты не возражаешь, если я тоже спрячусь под твоим зонтом?»

– А если вообще нет дождя?

Антон наморщил лоб:

– Это уже задача посложнее. Тогда говоришь что-нибудь неожиданное. Допустим: «Ты знаешь, что в феврале сорок два дня?»

– Почему сорок два?

– Вот и она спросит: «Почему?» С этого и завяжется разговор. На ее «почему», я отвечу: «Потому что в марте тридцать восемь!» или что-нибудь другое, тоже неожиданное. Например: «Потому что все крокодилы улетели на Северный полюс!»

Наташа озорно прищурилась. Филька почувствовал, что разговор ее занимает, и вновь испытал бешеную ревность. Достаточно было малейшего повода, чтобы он сорвался.

«Расправься с ним! Почему он пристает к твоей девчонке? Ведь ты ее провожаешь! Укуси его! Потом укуси Наташу – и она тоже станет такой же, как ты! Не мешкай, юный граф Дракула! Будь отважен!»

– А какие еще есть способы, если без погоды? – стараясь не смотреть на Антона, спросил Филька.

– Разные, – покровительственно сказал Данилов. – Допустим, музыкальный – спрашиваешь: «Тебе какая музыка нравится?» Или литературный: «Ты к ужастикам как относишься?» Есть еще киношный: «Ты от какого фильма балдеешь?», или компьютерный: «Ты на компьютере умеешь работать?», или спортивный: «У тебя какой велосипед? Сколько у него передач?», или школьный: «Как ты думаешь, какой учитель у нас самый тупой?» Короче, способов штук тысяча. Главное – быть без комплексов. У нас в Германии все без комплексов.