Тишина. Лишь слышно, как где-то бьётся о стекло муха.

– Ваше чистосердечное признание смягчит моё наказание, – добавил я.

Опять тишина.

– Не хотите по-хорошему, будет по-плохому, – пообещал я, – завтра зарядка начнётся пораньше. Три километра по пересечённой местности. А потом будем отрабатывать команду «газы».

Взвод горестно вздохнул.

– Всё равно же я всё узнаю, – продолжал я расхаживать вдоль строя, – рано или поздно узнаю. Только лишние мучения сами себе устроите. Фантазия у меня богатая. И утренний кросс – это будут только цветочки.

– А почему все должны страдать? – подал голос стоящий на правом фланге Алиев. – Мы же ничего не делали.

– Вы наблюдали и не предотвратили конфликт, – парировал я, – следовательно, тоже виноваты.

– Это всё хохлы замутили, – не сдавался Алиев, – я их зарежу нафиг.

Пилипенко и Бойко побледнели. Одновременно.

Я подошёл к Алиеву.

– Резать можно будет только по моему личному указанию, – сказал я ему, – только когда я отдам письменный приказ. Понятно?

– Понятно, – улыбнулся мне Алиев.

– Это всё прибалт начал, – подал голос Бойко, – это всё он.

Через 10 минут я знал о конфликте всё. Точнее, почти всё.

Кто первый начал, так и осталось невыясненным. Украинцы обозвали Тераса фашистом. А он их бандеровцами. Слово за слово, перешли к прямым оскорблениям. Родственников по материнской линии и вообще всего народа.

Каким-то образом Бойко и Пилипенко настропалили проходившего мимо узбека против эстонца. Вдвоём со здоровенным Терасом они побоялись драться.

Я появился вовремя. За секунду до рукоприкладства.

– Ну и что мне с вами делать? – спросил я, выслушав все стороны. – Вы мне такой сон прервали. Такой сон…

Четвёрка провинившихся молчала.

Остальной взвод усиленно изучал шасси изделия 6944.

А я в голове прокручивал различные методы наказания. Наряд вне очереди, чистка туалетов, марш-бросок…

И тут я вспомнил, что Женька вышла замуж. Ещё год назад.

И чего тогда, спрашивается, она мне снится?

Я вздохнул.

– Вот что, бойцы, – сказал я, – приготовите мне рефераты. В течение двух недель. Не менее десяти листов формата А4. Каждый. И на политзанятиях прочтёте лекции личному составу.

– Какие рефераты? – обалдело спросил Пилипенко.

– А что такое реферат? – задал другой вопрос Бабаев.

– Реферат – это доклад такой, – пояснил я, – напечатанный или написанный на бумаге. С диаграммами, рисунками и статистическими данными. Вот ты, Бабаев, подготовишь мне доклад об Эстонии. Пилипенко о Латвии. А Бойко о Литве.

– А я об Украине, – догадался Терас.

– И об Узбекистане, – кивнул я, – с тебя два доклада.

– А почему с меня два, а с них по одному? – опять спросил Терас.

– Потому что крокодил, – отмахнулся я от него. – Срок вам две недели. Не сделаете – из нарядов до конца учебки не будете вылезать. Всё понятно?

– А где информацию брать? И кто нам диаграммы нарисует? – поинтересовался Бойко.

– Диаграммы сами нарисуете, – ответил я, – а информацию в библиотеке возьмёте. Рядом со штабом здание.

– Там библиотекарша новенькая, – причмокнул губами Бабаев, – красивая. Блондинка.

– Теперь понятно, на кого нас наш лейтенант променял, – вздохнул я. – В общем, через две недели жду от вас рефераты. Иначе пойдёте в вечный наряд. Где старшим я назначу Алиева.

Через две недели рефераты были готовы. И на ближайших политзанятиях моя четвёрка драчунов рассказала про страны Прибалтики, про Украину и про Узбекистан.

За что замполит роты получил благодарность. От командира части. За отличную работу с личным составом и за укрепление дружбы между народами.

Конечно же, Пилипенко и Бойко не подружились с эстонцем. Но и конфликтов на национальной почве у меня во взводе больше не было.