- Странный выбор, - пожимает плечами он.

- Да он сам прицепился. Красиво ухаживал. Говорил, как любит. А на деле…

- А вы его любите, Ксения Леонидовна? – смотрит пристально шеф. Строгий взгляд пробирает до костей.

Хороший вопрос! Люблю ли я Никиту и любила ли вообще?

- Мне кажется, любила, - выдавливаю из себя.

- Я просто понять не могу, - вздыхает Сарматов. – Ты же вроде умная девчонка, Ксения. Зачем в эту клоаку полезла? Там же упырь на упыре…

- А? – охаю я. – Почему вы так решили?

- Владею информацией, - пожимает плечами шеф, сидящий слишком близко. А я кошусь на черное кашемировое пальто. Даже ворсинки вижу на нем. А еще парфюм бьет в нос. Схожу с ума от пряного аромата с нотками грейпфрута и табака. Так на сайте указано в описании указано. Селективный парфюм от какого-то японца. Еле нашла его и заказала с трудом. Зато заработала легкий кивок похвалы и стандартное, брошенное мимоходом.

- Спасибо, Ксения.

- Ну как почему? – возвращает меня в реал Сарматов. – Папа вашего Никиты – еще тот моральный урод. Вот я и спрашиваю, как вас угораздило, Ксения?

- Не понимаю вас, Георгий Алексеевич, - лепечу тихо. - Родители Никиты – милейшие люди. Не снобы. И ко мне хорошо относятся. А говорят… Про вас тоже слухи ходят, - выпаливаю я и заливаюсь краской. Это надо такое ляпнуть!

- Отличный довод, - усмехается Сарматов. – Ладно, Ксения Леонидовна. Давайте лучше поработаем. Зачем время зря терять? По объемам продаж вы мне выписку сделали?

- Да, отправила в пятнадцать сорок пять, - рапортую, глядя в мобильное приложение электронной почты. Еле-еле справляюсь с эмоциями. Потом наревусь. Сейчас не время и не место.

- Очень хорошо, - бормочет шеф, пролистывая папку входящих сообщений и найдя, быстро открывает файл.

А я выдыхаю спокойно и пытаюсь сосредоточиться на своей беде.

«Как дальше быть?» - думаю, глядя в окно.

Город живет своей жизнью. Люди спешат с работы домой. Тянут детей за руку. Заходят в магазины. Или встретившись пятничным вечером в кафе тянут вино из огромных бокалов и сплетничают.

А я?

Вечно у меня все по-дурацки!

Телефон в руках заливается громкой трелью, заставляя Сарматова поморщится.

«Элла Федоровна», - высвечивается на экране имя абонента.

- Кто это? – кивает на трубку шеф.

- Мама Никиты, - блею я нерешительно. Медлю. Не отвечаю Махровой, но и звонок не отбиваю.

- Дайте сюда, - забирает из моих ватных пальцев трубку Сарматов. Решительно выключает сотовый и кладет его в карман своего пальто. – Пусть пока побудет у меня, - заявляет не терпящим возражения голосом.

Выдыхаю, еле сдерживаясь, чтобы не нахамить. Нельзя сейчас! Еще не хватало сейчас без работы остаться. А Никита просил уволиться перед свадьбой. Хорошо, я его не послушала. Мерзкий хорек!

Пальцы сами сжимаются в кулаки. А глаза застилают слезы. Гадский слизняк. Никогда не прощу!

- Ксюш, нам сейчас куда? - оборачивается ко мне водитель Сережа. – Что-то связь пропала, - кивает на задумавшийся навигатор.

- Да, до моста, а потом сразу направо, - объясняю скороговоркой. – Я могу тут выйти, - обращаюсь к Сарматову. – Тут пешком минут десять идти.

- Мы вас довезем до места, Ксения Леонидовна, - холодно пресекает разговоры Сарматов и удивленно смотрит на проносящиеся мимо нас пожарные машины. – Горит что-то… У вас тут ЧП какое-то. Лучше по улицам не разгуливать.

- Вон и менты несутся, - усмехается с переднего сиденья Денис.

- Да там особо гореть нечему, - выдыхаю я, чувствуя как сердце заходится от неуемной тревоги. – Вдоль реки частный сектор, а за ним - молочная ферма.