– Неотразимые песни, Гривз? Ты имеешь в виду наподобие той классной песенки, что напевала в саду Шилистрата?

– Абсолютно верно, сэр.

Картина становилась яснее, и открывающаяся перспектива была вовсе не притягательной.

– Она пыталась заманить меня?

– В пруд, сэр. Где она, уж простите мне мою откровенность, затащила бы вас в тину и отложила бы свои яйца во все доступные отверстия.

– О черт, Гривз! Это хуже смерти.

– Простите, но тут противоречие, сэр. Смерть наступила бы до того, как она отложила бы яйца. Вы бы утонули, как это, несомненно, произошло с профессором Гилателли.

– Ты не видел поблизости пчелиного воска, Гривз? – Я оглянулся, словно воск мог оказаться прямо под рукой.

– Опять же вынужден вас поправить, сэр.

– Валяй, Гривз! Тебе слово.

– Воск в данном случае поможет мало, сэр. Потому что существо, которое мистер Спотс-Бинкл назвал Шилистратой, общается телепатически.

– Ты имеешь в виду – читает мысли?

– Я не могу ручаться за «чтение», сэр, – возразил он. – Ее сознание не такое, как наше. Но разумеется, она передает сильный сигнал.

– Эта песня. Скорее гипнотизирующая.

– Совершенно верно, сэр.

В течение нескольких секунд я обдумывал услышанное, позволяя ароматам торфа и вереска производить их благотворное действие. Затем мне пришла в голову мысль.

– Но тебя, Гривз, ее чары не затронули. Словно твои уши были забиты воском.

– Мой разум был занят иными вещами, сэр, – ответил он. – В первую очередь вашей безопасностью.

– А! – воскликнул я. – Как удачно. – И через мгновение добавил: – Спасибо, Гривз.

– Это не все, сэр.

– Что-то еще?

– Немного, сэр. По всей видимости, выполнив свои биологические потребности с профессором Гилателли, Шилистрата пришла в состояние поиска нового хозяина для разведения своего потомства. Ей подвернулся мистер Спотс-Бинкл, и она начала процесс, если можно так выразиться, его соблазнения. Но потом по причинам, которые известны только ей, она решила, что он непригоден. И стала ждать лучшую перспективу.

– А Слайти Туве-Випли? – Мне подумалось, что Слайти раза в два сытнее меня.

– Этот джентльмен не ходит рядом с прудом. И почти не покидает корабль с тех пор, как мы приземлились.

– Наверное, это к лучшему. – Я допил виски и яростно потер ладони. – Что ж. Полагаю, мне лучше пойти и огорошить Балди плохими новостями.

– Я сам огорошу тебя плохой новостью, – произнес Балди, стоя в дверях. – При этом могу сломать тебе пару костей в процессе.

– О, Балди. Что новенького? – сказал я.

– Хватит этого твоего «что новенького»! – сказал он, двигаясь по комнате. У меня возникло странное чувство дежавю, словно я где-то слышал эти слова, но не мог припомнить, где. Но следующие высказывания Спотс-Бинкла просто повергли меня в изумление. – Ты паршивый пес! Коварный обманщик! Хам!

Я вздернул бровь, затем вторую.

– Успокойся, Балди, говорю тебе!

– Я достаточно спокоен, – ответил он. Впервые за долгое знакомство с Арчибальдом Спотс-Бинклом я видел на его бесцветном лице два ярко-красных пятна на скулах, как у старой актрисы, чересчур румянящейся. – Достаточно спокоен, чтобы подбить тебе глаз и расквасить нос!

– Кажется, ты сам не понимаешь, что говоришь, – начал я, но Балди прервал меня в совершенно несвойственной ему манере:

– Я говорю, что сейчас сделаю из тебя отбивную и размажу по полу!

– Но я же как раз собирался спасти тебе жизнь!

– Спаси свою собственную! – крикнул он. – Если сможешь! – Он сжал руки в кулачки и поднял один из них, словно действительно знал, как ими пользоваться. Я снова вспомнил короткую стычку с Головорезом Басс-Хамптингтоном в гардеробе для младшеклассников, когда Балди, проявив довольную слабую технику, все же не имел недостатка в энергии.