Хотя сбережения Речницкого, особенно из-за расходов на бракосочетание, довольно заметно подтаяли, но и оставалось еще немало. Поэтому он сразу снял небольшой домик на окраине, нанял прислугу и занялся устройством на службу. Вскоре таковая нашлась – Франц Иванович получил место учителя географии в здешнем реальном училище. Жена же, как вскоре стало ясно, ожидала ребенка, и потому о какой-либо работе для нее думать не приходилось.

Время шло, расходы постоянно превышали доходы, и уже через четыре месяца, в начале февраля, ему пришлось идти в банковскую контору, разменять ценную бумагу Государственного Банка выпуска 1895 года под названием «Депозитная металлическая квитанция». Хотя сделана она была и не из металла, как можно было бы решить по названию, но зато обменять ее можно было на звонкую золотую монету суммой в сто новых империалов (то есть в тысячу рублей). Появилась у него эта бумага в силу маловероятного стечения обстоятельств. Сопровождая в 1896 году на охоту Великого князя Михаила Александровича с гостями, Речницкий заслужил благосклонное внимание одного из них, и после пикника на природе, будучи уже в подпитии, гость широким жестом, не глядя, вытащил какую-то бумажку из портмоне и, скомкав, бросил под ноги лесничему. Хотя Франца Ивановича так и подмывало повторить жест разгулявшегося хама, но пришлось стерпеть – подобная вольность могла обернуться нешуточным скандалом и уж наверняка увольнением от должности.

Подобрав смятую бумагу, он расправил ее только дома и не поверил своим глазам. Тысяча рублей! Сравнимо с его годовым жалованьем! Но еще большим его изумление стало, когда он обнаружил, что этих бумажек две, плотно слипшихся между собой. Аккуратно отделив их друг от друга, лесничий убрал бумаги к своим сбережениям – пригодятся. Вот и пригодились.

Весной, когда Ева была уже почти на сносях, волнуясь, само собой, перед первыми родами, по Гродно поползли темные слухи. Братья Потоцкие ищут кого-то… Ищут, чтобы отомстить… Они поклялись кровью смыть свой позор… В чем там было дело, распространители толком объяснить не могли (ибо Потоцкие, разумеется, не спешили распространяться о своих прискорбных обстоятельствах), но слова о кровавой клятве уже широко передавались из уст в уста. Речницкий решил не искушать судьбу и снова бежать – на этот раз в Лиду.

Дождливым и холодным майским утром 1898 года супружеская чета Речницких покидала Гродно. Несмотря на опасения Франца Ивановича, его жена благополучно перенесла переезд, и через несколько дней они уже обосновались в Лиде, сняв неказистый домик в Заречье.

Довольно много времени заняли поиски заработка – городишко был заштатным, и возможности устроиться на службу тут были весьма невелики. Все же через некоторое время Франц сумел наняться приказчиком в купеческую лавку. А тут и рождение ребенка подоспело. После всех волнений и переживаний 19 июня 1898 года появился на свет вполне здоровый мальчик, да и мать чувствовала себя неплохо.

И снова начались хлопоты. Подыскать крестного отца и крестную мать, зайти в костел с выпиской из метрической книги белостокского костела, поговорить с ксендзом. Благо, в Лиде костел был тоже один, и стоял – рукой подать, прямо напротив, на другом берегу реки. Поскромнее, чем в Белостоке, без башенки (хотя ранее имел даже две, но они сгорели при пожаре почти век назад), да и оградка попроще, но такой же беленький, чистенький и так же заботливо окруженный зеленью – недавно высаженными деревцами. Даже скромные домишки, под стать скорее деревне, чем городу, теснившиеся к костелу, не могли испортить его вид.