Джек Керуак

Для начала нужно сказать, что снимок Марии и Коринны был сделан вовсе не в Индии. Водопад, похожий на райский, они обнаружили на сельской дороге. В Каппадокии. А может, в Иране. Или в Афганистане. Пейзажи расплывались, бесконечные улицы, названия городов. Большой Арарат, куда пристал Ноев ковчег, цветущие сады Исфахана, разрушенные дворцы Персеполиса. Высокие облака, ленивые полуденные часы, вид сквозь ветровое стекло, словно заезженная экскурсия в синемаскопе, под рев мотора и проникновенный голос Марка. Его грива трепетала на встречном ветру, а он распевал «Солнечный свет твоей любви»[37], отбивая такт на руле. Дороги через богом забытые места, которые выглядели так, словно там никогда не ступала нога человека. Кусты, чертополох, шакалы. Жаркие дни и звонкие, холодные ночи. «Пенелопа» держалась стойко. Иногда Лоу высовывал голову в окно и смотрел, как «вращаются колеса»[38]. Это зрелище завораживало. И когда ночью он закрывал глаза, колеса продолжали крутиться в голове. Тогда, чтобы наконец уснуть, он рассчитывал, сколько оборотов они сделают по пути в Индию, сотни тысяч, миллионы.

Коринна и Мария принадлежали к разным стихиям. Земля и огонь. Фотография, на которой они выглядели лучшими подругами, получилась случайно. Возможно, Марк как раз рассмешил их. Потом сунул Лоу в руки портативный фотоаппарат и прыгнул в воду. «Бомбочкой», совершенно голый. Он не стеснялся, в отличие от Лоу, который всегда был несколько скованным. Голым Марк выглядел еще красивее. Мускулистый, как греческий бог. И все же с Коринной ничего не получалось. Никто не делал первого шага. Возможно, существовал закон, согласно которому юный бог и юная богиня не могут быть вместе. Кто-то из них должен стать человеком, но ни он, ни она не хотели этого.

Когда Лоу наконец вошел в воду, ему тяжело было не сравнивать тела Марии и Коринны. У Марии грудь была женственнее, но Коринна излучала больше огня. Мария стояла под водопадом, прислушиваясь, тогда как Коринна радостно вскрикивала. Лоу показалось, что они находятся в разных водах.

После купания они насухо вытерли друг друга, затем парни отправились искать дрова для костра.

Марк толкнул Лоу в бок:

– Come on, ты ведь ее тоже хочешь!

– Бред.

Лоу поднял с земли сук. Над скалистым пейзажем веял теплый ветер.

Марк рассмеялся.

– Не ври хотя бы сам себе.

– Она, конечно, жгучая штучка. Но можно держать себя в руках, правда? Если не хочешь обидеть любимого человека. Этим люди отличаются от животных. А почему, собственно, у тебя с ней ничего нет?

Марк ухмыльнулся:

– Лоу такой Лоу. Сама преданность, готов на жертвы. Всегда высокоморальный. А на самом деле ты такой же эгоист, как и все. Просто не хочешь признаваться. А отличие от животных одно: в человеке больше свинства. Ни одно животное не воюет с себе подобными.

Лоу рассердился, но не желал спорить.

– Трахни ее, если тебе хочется.

– Может быть, – ответил Марк.

Он поднял сук. Потом еще один. Постучал ими друг о друга, рассмотрел, отбросил один.

Лоу не понимал его. Куда бы они ни приехали, все парни были без ума от Коринны. Они или клеились к ней, или слишком стеснялись, чтобы клеиться.

– Марк, она на тебя запала.

– Думаешь?

Лоу удивился, что Марк сомневается. Марк, избегая его взгляда, двинулся дальше, они дошли до корявого дерева, стоявшего у края дороги. Все ветви были увешаны трепещущими на ветру лентами. Одни уже выцвели и порвались, другие оставались свежими. Лоу мог лишь предположить, что это дерево желаний.