– Да? – прохрипел Бинго, вконец уподобившись покойному сынку.

– Да, – твердо отвечал букмекер. – Прямо рок какой-то. Вот недавно такой Уотерспун задолжал мне пятьдесят фунтов. И что же? Нашли на улице без сознания, а там наложили шесть швов.

– Шесть?

– Точнее, семь. Забыл небольшой, над левым глазом. Эй! – крикнул он. – Гырбырт!

Откуда ни возьмись появилось истинное пугало, словно букмекер потер соответствующую лампу.

– Гырбырт, – повторил новый Аладдин, – это мистер Литтл. Рассмотри его получше.

Герберт сделал, что мог. Глаза у него были холодные, как у попугая.

– Тэ-эк… – сказал он. – Тэ-эк. Ясно.

– Молодец, – похвалил его босс. – Значит, до пятницы.

Бинго отыскал Пуффи.

– Старик, – взмолился он, – спаси человека!

– Зачем? – отвечал Пуффи. – Я людей не люблю. Да пусть хоть все перегибнут!

– Если я не отдам десятку в пятницу, – настаивал Бинго, – какой-то громила размажет меня по асфальту.

Пуффи немного оживился:

– Это хорошо. Да, неплохо. Можно сказать, прекрасно.

И Бинго снова сел в автобус.

К обеду он одевался в большой печали. Да, через три месяца ему выделят денег, но швы-то будут раньше, если только швы. Мысли эти прервал звонок.

– Алле! – сказал женский голос. – Это Рози?

– Нет, – ответил Бинго, – это мистер Литтл.

– О, мистер Литтл! А я – Дора Сперджен. Можно попросить вашу жену?

– Ее нету.

– Пожалуйста, когда она придет, скажите ей, что я уехала на Корсику. Передайте ей привет, и пусть она не волнуется, брошку я послала заказной бандеролью в «Отель де Пари». Бегу-бегу! До свидания.

Бинго присел на кровать, чтобы все обдумать. По-видимому, эта кретинка так и не поняла, что Рози в Лондоне.

Ну что ж, это не страшно. Проблема в другом: когда брошка придет, отдать деньги букмекеру или попытать счастья в казино?

Утром, как обычно бывает, пришло озарение. Отдавать деньги этому субъекту никак нельзя. Что подумает Рози, узнав, что ее брошь участвует в азартных играх? Нет, нельзя, коту ясно. Путь один – в казино. Заходи и бери деньги.

А что до Герберта, он тоже не страшен. В ломбарде дали за брошку пять фунтов. Он просил-молил, они не уступили, но и то хлеб. Словом, посидев в кофейне, Бинго ровно к двум явился на поле боя.

Я никак не мог понять его пресловутую систему. Кажется, суть была в том, чтобы удваивать ставку не тогда, когда проиграешь, а тогда, когда выиграешь. Приходилось много писать, производя разные действия, но это окупалось. Доходы росли скачками, а всякие крупье имели очень глупый вид.

Трудно было одно: сперва надо выиграть, а это не получалось.

Даже у Пуффи Проссера характер лучше, чем у рулетки в Монте-Карло. Так и просится слово «садизм». Складывай, вычитай, но только ты поставишь деньги, все немедленно меняется. Бинго сразу попал в полный переплет.

Жалкие средства убывали как заколдованные. Переменив тактику, он поставил на черное. И тут, в страшную минуту, он услышал:

– Ах, вот и ты!

За его плечом стояла Рози.

Сердце у него заскакало, как балерина с крапивницей. Позже он говорил мне, что принял жену за привидение. Попала в Лондоне под автобус и заглянула к мужу, как у призраков водится.

– О! – воскликнул он, словно играл на сцене.

– Я только что приехала, – радостно призналась Рози.

– А-а-а…

– Хотела сделать сюрприз, – все так же ликуя, пояснила она. – Понимаешь, Милли Принта сказала, что такой человек, как лорд Питер, ни за что не пойдет в казино. Если он играет, то в клубе. Я собралась послать тебе телеграмму, но Кэрри Мелроз Бопп растянула лодыжку, ленч отменили, и вот я здесь. Как хорошо, мой кроличек!