– У Берегинь все по-прежнему, – объявил колдун, подходя к охотникам, – агрессия на минимуме, эмоции стабильны, ощущается какое-то волнение, словно бы в ожидании чего-то, но это на интуитивном уровне, по приборам все в норме. Идем до следующей контрольной точки.

Их путь лег на север от Города. Смешанные леса сменились хвойными. Кий и его отряд бывали в этих местах, но каждый раз они удивлялись этим лесам. В отличие от их смешанных лесов, хвойные были светлыми. В обычных лесах сосны и ели только нагоняют мрака, а тут без берез, дубов да осин они, наоборот, пропускали больше света. Сосны стояли тут рядами, их кроны шумели далеко вверху, а голые стволы открывали перед путешественниками всю подноготную лесной чащи. Много попадалось небольших лесных озер, речушек, ручейков, и чем дальше на север уходили охотники, тем больше воды было вокруг. В этих местах было много грибов и ягод. Один раз они вышли к небольшой горе, на которую легко можно было взобраться пешком. Ее склоны сплошь были усеяны голубикой. Это не в родных лесах Кия, где каждую ягодку нужно выискивать, тут лег на пузо и рви все вокруг себя.

– Древослав, а здесь люди живут? – поинтересовался десятник.

– Есть ли тут поселки и селения? – переспросил колдун.

– Угу, – кивнул Кий, – именно это и имел в виду.

– Нет, – последовал лаконичный ответ.

– А что так? – удивился парень. – Тут же и ягод много, и грибов, и дичи по дороге немало попадалось. Тут, небось, и мамонты водятся. Чего не живут то?

– Хищников тоже много.

– Хищников везде много, но это никогда проблемой не было.

– Зима тут суровая, – вздохнул Древослав, – лето хорошее, сюда по лету соседи из Заозерья на охоту и сбор грибов и ягод приходят, но жить не остаются.

– Почему? – не унимался Кий.

– Тут ранней весной и поздней осенью температура за минус пятьдесят переваливает, а зимой и того холоднее, стандартные дома и землянки промерзают. Говорят, в начале колонизации тут селились люди, но которые успели зимой ноги унести, потом переселились гораздо южнее, а тех, кто не успел, по весне спасатели нашли совсем замерзшими. Как их холод коснулся, так и замерзли. Одни за питьем чая, другие принимая душ и так далее. Одномоментная, быстрая заморозка.

– Страшно, – выдала в эфир Рада.

– Страшно, – согласился Древослав, – а еще страшнее то, что неизвестно, когда это произошло, как и почему, а без ответов на эти вопросы мы не можем этому ничего противопоставить.

– Что же тут никто не водится из псевдов? – поинтересовался Ждан.

– Почему не водятся, водятся, – ответствовал колдун.

– И кто? – спросил Кнут.

– Терпение, воины, скоро узнаете, – ухмыльнулся Древослав, – мы к ним и идем сейчас.

И тут лес заходил ходуном, деревья затряслись, вверх взмыли сотни птиц. В глубине леса раздался утробный рев. И на поляну, на которой стояли охотники, выбежали несколько псевдов. Кий чуть не начал стрелять, увидев их. Ростом выше людей в бронедоспехах, метра под три, не меньше. Все заросшие с ног до головы белыми волосами, не шерстью, а именно волосами. Их морды напоминали человеческие, но только если бы пьяный скульптор взял бы вместо скальпеля топор и стал бы им вырубать их морды. И белые, молочно-белые глаза, глубоко посаженные под массивными дугообразными надбровными дугами. Людей они не заметили и, собравшись на поляне кучей, начали то ли выяснения отношений между собой, то ли свои игрища. Псевды, о которых Древослав сказал, что это чудь белоглазая, принялись поднимать многочисленные для этих лесов камни и бросаться их друг в друга. Камни отскакивали от толстых шкур и тулупов из волос. Потом эти великаны вырвали маленькие деревца и принялись лупить ими друг дружку на манер дубин.