– Я буду вашим проводником по Ярмарке, – сказал протиснувшийся. – Я вижу, вы здесь впервые? Меня зовут Гид.

Воспоминания исчезли. Да, мы очутились здесь впервые. Места, где человек давно не бывал, меняются. Или меняется сам человек?

«Два раза нету броду в одну и ту же воду», – вспомнил я не то Гераклита, не то Козьму Пруткова, не то обоих вместе, не то кого-то ещё. И спросил:

– А что вы за это хотите? – кое-какие из здешних нравов и обычаев я помнил.

– Ничего, ничего! – зацокал он, то отстраняясь руками, то прижимая их к груди. – Всего лишь хорошее отношение. Но действительно хорошее!

«Хорошее отношение, – экстраполировал я его слова в перспективу, – хорошее отношение может перерасти в… дружбу…»

– Вы хотите дружбу? – спросил я его в упор.

Он посмотрел на нас с Томом (на меня, на Тома, на что-то между нами) и вздохнул.

– Нет, такую дружбу вы мне всё равно никогда не отдадите.

Очевидно, я чего-то понял, или здесь за прошедшее время куда-то сильно сместились акценты.

– Давай возьмём его с собой, – произнёс Том, за прошлое время не вымолвивший ни слова, – он ведь хорошо знает эти места.

Я подозрительно посмотрел на Тома. По своей ли инициативе он так говорит? Тут надо держать ухо востро: что, если Гид подбросил ему какую-нибудь жалость? Я окинул взглядом одежду Тома, волосы, но колючек не обнаружил. Да Гид и не вызывал жалости. Стоял перед нами в полной уверенности, что его возьмут.

– Хорошо, пошли, – кивнул я.

И мы пошли. Уверенность Гид взял с собой. Просто повесил на плечо – как бы неглубокий пластмассовый тазик, в котором собакам после прогулки моют ноги.

– С чего начнём? – спросил Гид.

Я хотел увидеть многое. Главное – что изменилось и в какую сторону. Тому же лучше смотреть с самого начала и понемногу. Он, словно уловив мои мысли, так и сказал:

– С начала!

– С начала? – задумчиво произнёс Гид. – Начало продаётся далеко отсюда…

– Как, и начало стали продавать? – изумился я.

– А как же? – подтвердил Гид. – Помните: доброе начало полдела откачало… Незаменимо для перекачки жидкостей. Высокопроизводительная штука.

– Ну, тогда давайте пройдёмся по рядам прямо отсюда… хотя бы по часовой стрелке… и посмотрим, что у вас есть, – влез Том, не подумав.

Я решил поправить его, наказав:

– Разве можно пройти прямо – и по часовой стрелке? – уколол я его. Той самой стрелкой.

– По стрелке можно, – огрызнулся-откололся Том. – Это по ходу стрелки нельзя прямо пройти.

– А вам надо что-нибудь конкретное? – поинтересовался Гид.

– Да много чего… – протянул я. И вдруг выпалил: – Том смысл жизни потерял. Вы не подскажете, где…?

– Т-с-с! Это же запрещённый товар… – Гид быстро огляделся. – За торговлю им можно попасть под… – он замолчал и старательно оглянулся ещё два раза.

Мы с Томом добросовестно повторили его упражнения. С тем же успехом, то есть безрезультатно.

– Вообще говоря, – продолжил Гид, немного успокоившись и убедившись, что никаких последствий упоминание о смысле жизни не вызвало, – он – эСЖэ, – пояснил Гид, – не существует отдельно от жизни. Он составляет её часть…

И Гид изучающе посмотрел на Тома:

– И я не знаю, как лишить человека СЖ так, чтобы тот ничего не почувствовал.

Он обошёл Тома кругом, внимательно осмотрев со всех сторон и с головы до ног. А потом ещё и с ног до головы: вдруг что-то упустил?

– Поразительно! – воскликнул он. – Никаких следов! О, каким замечательным мастером был вор! Хотел бы я с ним познакомиться поближе…

Том сжал кулаки:

– Я тоже хочу познакомиться с ним поближе… или познакомить мой кулак с его носом!

– Неужели вы думаете, что можно что-то сделать кулаками? – удивился Гид. – Даже с добрыми намерениями.