Я не успела положить телефон на столешницу, как он ожил входящим сообщением: «Буду у вас через минуту. Уже на этаже». Вот и всё. Надо сказать ему в лицо ужасную правду. А к этому подготовиться невозможно ни за минуту, ни за месяц.

В кабинете небольшой выбор мебели. Кресла отпали сразу. Почему-то сесть напротив было неловко. Поэтому я кивнула вошедшему Чернову на диван, устроилась рядом полубоком.

– У меня есть ответ на ваш вопрос, Пётр, и несколько фрагментов будущего. Что вам рассказать?

– Сначала коротко.

– В сеансе получен чёткий отрицательный ответ. – Он молча сильно сжал челюсти. Не шелохнулся. – Стойкой ремиссии, к сожалению, вашей жене достичь не удастся.

– Я вас услышал. Расскажите, пожалуйста, что вы увидели ещё. Вы же ещё что-то увидели, правильно?

– Да. Вы к этому готовы?

– Готов.

– Тогда по порядку. Сначала я увидела вас с невысокой худенькой девушкой на улице. В парке или в лесу. Она была одета в пятнистый спортивный костюм. Розово-фиолетово-малиновый. На голове у неё была лиловая шапочка с ушками и острым хвостом, как у колпака, только он лежал на плече. Вы вели её под локоть и смахивали с плеча осенние листья. Мелкие и зубчатые. Похожие на рябину, наверное. Мне их не удалось рассмотреть детально.

Я внимательно вглядывалась в Чернова. Чтобы вовремя прекратить неприятный разговор. Не мучить ни одной лишней секунды. А он, к моему удивлению, улыбнулся. Хотя в глазах стало влажно.

– Я понял, где вы увидели нас с Лизой. Это недалеко от нашего дома. Там дальше по дорожке прудик с утками. Лиза любит их подкармливать. Продолжайте, Ульяна, не беспокойтесь.

– Хорошо. Следующее видение было в помещении. Светлые стены. Почти в углу картина крупными мазками. Абстрактная. Под ней какая-то бугристая мебель под кремовым покрывалом. Может быть из блоков, я такую не знаю.

– Это кровать-трансформер. Её можно выгибать как угодно.

– Наверное. Потому что ваша супруга на ней сидит в позе эмбриона и ноги упираются в возвышающийся из горизонтальной поверхности выступ.

– Точно, ей в этой позе не так больно сидеть. – Чернов кивал головой с улыбкой. Странно это всё. Неестественно как-то.

– Ещё я видела, что вы читали ей книжку и смеялись.

Чернов продолжал улыбаться. Это теперь уже даже пугало. Я была готова успокаивать. Всё-таки жена умирает. А вот к радости готова не была. Может он не понимает? Может это шок?

– Пётр, я ещё раз повторю. Ремиссия достигнута не будет. Это приведёт к смерти вашей супруги. Вы меня понимаете?

– Да-да, конечно, понимаю. А вы можете описать книгу, которую я держу в руках?

– Попробую. Но я не очень хорошо её рассмотрела. Квадратной формы. Достаточно большая. Может быть сантиметров 30. Толщиной около сантиметра. Со вшитой закладкой. На конце что-то плоское и блестящее. Но толще фольги. С фотографиями и текстом вперемешку.

– Отлично! Не думайте, что я сошёл с ума. Просто расскажите до конца что видели. Пожалуйста. Я потом объясню свою радость.

Он и правда был доволен. И каждое моё слово только добавляла ему оптимизма.

– Третья картинка, скорее всего, похороны. Вы стоите в чёрном костюме возле огромного портрета супруги. Поправляете цветы возле него. Напротив низкая металлическая конструкция. На такие, обычно, устанавливают гроб, но его я не видела. Вбегают две девочки в чёрной одежде. По возрасту младшая школа, наверное. Они плачут и бросаются к вам. Вы их обнимаете. Всё.

– Ульяна, скажите, пожалуйста, а какое это время года?

– Не знаю даже. Картинка не на улице, поэтому я не вижу растений. Но это точно холодный период. Девочки в тёплых платьях. На вас шерстяной плотный костюм. Но по нашей погоде это может быть и октябрь и апрель. Поэтому я не могу ответить точно. А в следующем фрагменте я видела могилу припорошенную снегом. Но один ли это день или разные месяцы, у меня ответа нет.