Яузов, который больше всего на свете мечтал стереть с лица земли Чечню, неожиданно сказал:
– Может быть, фру…проктолог прав. Мы ненавидим исламистов за то, что у них есть то, что мы потеряли… потеряли совсем недавно. Исламист еще может застрелиться, смывая пятно со своей чести, а наш герой только оботрется, когда ему в морду плюнут, а потом тебя еще по судам затаскает. Но мы помним, что еще совсем недавно наши отцы… ну пусть деды, еще стрелялись, чтобы снять с себя обвинение…
Коломиец зябко передернул плечами:
– Это уж вовсе лишнее.
Яузов сказал горько:
– Мне, хоть я и военный, приходится забираться в такие дебри, чтобы искать пути повышения, так сказать, воинского духа… Я скажу, что основная разница между исламским миром и тем, который себя гордо называет передовым, не космические ракеты или производство компьютеров! Исламский все еще упорно стоит на том, что жизнь – не самое ценное для человека, что важнее – честь, достоинство, верность слову! Западный же мир провозгласил главной ценностью жизнь человека. Любого, даже самого подлого. И ради спасения этой жизнишки можно и в дерьме валяться, простите за солдатскую прямоту, а то и наглотаться, плевки вытерпеть, оскорбления проглотить, изнасилование своей жены и дочери простить, да и самого, если тоже используют, – ничего, теперь это так, пустячок для западного человека. Советуют даже расслабиться, чтобы получить удовольствие. Потому я ненавижу исламистов, ибо они сохранили свою честь, а мы – нет. Они постоянный укор, и мы это чувствуем. Но я хоть признаюсь, за что ненавижу, а в американских боевиках они все – тупые и жестокие дикари…
Коломиец возразил громко:
– Что вы ссылаетесь на американские боевики!.. Культурные люди их не смотрят. Это не критерий…
Яузов зло огрызнулся:
– Культурных перевешали еще в семнадцатом. А которые остались… они в помойках роются, а не книжки читают!
– Ну, это уже…
– Ничего не «уже». Боевики творят моду, а модой можно навязать то, что не по зубам ни закону, ни ФСБ, ни моей танковой армии!
Другие тоже поглядывали, как и я, с удивлением. Квадратнорожий, тупой, он говорил грубо, но неожиданно дельно. Впрочем, дураки хороши для выполнения приказов, а не для совета. Кречет знал, кого приглашать. Не у всех мозги в спинном хребте или в том утолщении внизу, из-за которого динозавры едва не стали властелинами мира, но все же не стали.
Кречет поглядывал с удовольствием. Похоже, нравилось, что генерал – морда ящиком – ошарашивает интеллектуалов.
Нам уже дважды приносили горячий кофе. Коломиец сдался первым, разбавил крутым кипятком, но теперь все наконец-то говорили, перебивали друг друга, высказывали наболевшее, а заодно и старались привлечь внимание резкими суждениями. Генерал-президент, сторонник решительных мер, подберет в команду решительных и жестоких…
Коган ерзал-ерзал, наконец встал, извинился, метнулся к дверям. Яузов фыркнул, мол, кишка слаба, которая прямая, а Коломиец наклонился к Кречету:
– Вас устраивает такой министр финансов?
Кречет удивился:
– Конечно! Он само обаяние. Дамам ручки целует… Всегда улыбается. Что еще надо?
Коломиец замялся, явно хотел как-то обратить внимание на горбатый нос министра финансов, на фамилию, а то и намекнуть, что с таким министром денежки могут уплыть в одно ма-а-а-аленькое, но с большими аппетитами государство.
– Ну, а как… насчет деловых качеств?
Кречет удивился еще больше:
– Шутите?.. Какие еще деловые качества? Если буду такое спрашивать, то придется ходить по пустому зданию. Взгляните в окно, увидите их деловые качества. Богатейшая на свете страна… единственная в мире, где есть и золото, и алмазы, и нефть… и все-все!.. причем не только для себя, но на продажу!.. и нищая. Какие вам еще деловые качества? Мне с этой сворой разбираться еще долго. И погнать всех в шею нельзя, среди них в самом деле могут найтись один-два стоящих человека. Может быть, даже три… Хотя вряд ли… Но их не видно за спинами горлопанов.