Весь мир пристально следил за разыгравшейся в Западной Сибири масштабной драмой. Делались прогнозы, что же случится, когда петля аномального разлома замкнется. Засекреченные в дни эвакуации сведения о росте Тропы Горгоны стали явными. Теперь ее рост составлял около десяти километров в сутки и продолжал ускоряться. Отныне никто даже не пытался скрыть такие подробности, да это больше и не требовалось. Наоборот, пуская ежечасно в эфир бюллетени о продвижении Тропы на северо-запад, Комитет не терял надежды, что ему удастся выманить из Новосибирска оставшихся там сограждан. Откликнулись лишь единицы. На прочих такие безыскусные методы уже не действовали. Они истово верили в свою правоту, полагая, что еще посмеются над малодушным большинством, которое запаниковало и сбежало вместе с крысами, испугавшись какого-то быстрорастущего оврага.

Обсмеянный поначалу за свои неординарные научные взгляды, теперь академик Ефремов стал центральной фигурой среди ученых, продолжающих исследовать Тропу Горгоны. При виде планомерно сбывающихся прогнозов Льва Карловича Комитет решил-таки назначить его на должность своего главного научного консультанта. На что мурманский геолог отнюдь не возражал, ибо злопамятство и гордыня были ему чужды. С тех пор они с Верниковским стали работать бок о бок, а объявленные прежде недостаточно убедительными ефремовские теории стали обретать немало сторонников.

Разумеется, комбриг не преминул ознакомиться поподробнее с изысканиями своего нового коллеги по службе. Александр Игнатьевич мало что вынес из той короткой лекции, какую академик читал Комитету по приезде в Новосибирск. Однако сегодня Верниковский был вынужден непременно вникнуть в суть проблемы, раз уж объясняющая ее версия Ефремова была признана официальной…

Первое знакомство Льва Карловича с Mantus sapiens состоялось, когда работавшие на Кольской Сверхглубокой скважине кибермодули-бурильщики вышли на глубину тридцати двух с половиной километров. После чего вдруг без очевидной причины все разом вышли из строя и застряли на дне главного ствола шахты. Только через сутки высланные им на подмогу роботы-ремонтники добрались до собратьев-первопроходцев. Однако в процессе их подъема на поверхность те вдруг столь же дружно воскресли и, согласно проведенной ими самодиагностике, готовы были продолжать бурение в обычном режиме.

Являясь не только руководителем геологоразведочной экспедиции, но и полноправным владельцем скважины, Ефремов был волен менять график работ по своему усмотрению. Поэтому Лев Карлович приказал остановить бурение и доставить роботов наверх, дабы выяснить, что конкретно послужило причиной странной остановки их механизмов. Встроенные видеокамеры зафиксировали погружение кибермодулей в непрозрачный газ, заполнивший придонную часть скважины. Из этого же газа ремонтники, сами в него не погружавшиеся, и извлекли застрявших роботов.

Появление подобной субстанции на глубине, где температура недр и атмосферное давление достигали чудовищных величин, не являлось чем-то из ряда вон выходящим. Так что поначалу Ефремов не связал самоустранившуюся поломку кибермодулей с этим газом. Во-первых, глубинные бурильщики были надежно защищены от воздействия агрессивных сред. А во-вторых, даже если бы газ прорвался сквозь герметичный корпус и повредил электронную начинку роботов, вряд ли после такой поломки они бы снова заработали. Некоторые – еще возможно. Но чтобы все до единого?.. В подобное участники ефремовской экспедиции попросту отказывались верить.